В то время когда «Братья-мусульмане» прибыли в Королевство Саудовская Аравия, оно оставалось единственной мусульманской страной, в которой улемы не потеряли своей власти над обществом. Саудовская Аравия представляла собой абсолютно тоталитарное и бескомпромиссное ваххабитское государство. Здесь не было споров между модернистами и традиционалистами; дебаты не велись. Национализм, панарабизм, панисламизм, исламский социализм – ни одно из этих влиятельных движений не имело значительного голоса в Королевстве. Единственной дозволенной доктриной была доктрина ваххабизма; единственной идеологией – исламское пуританство. Любые отклонения от этой линии насильственно подавлялись.
Неудивительно, что саудовская монархия рассматривала светский национализм Насера как прямую угрозу их образу жизни. Как человек, который бросил вызов Западу, национализировав Суэцкий канал, Насер достиг почти мифического статуса не только в мусульманском мире, но и в большинстве стран третьего мира. На Ближнем Востоке Насер воплощал собой последний вздох панарабизма. Его арабское социалистическое видение, хотя и потерпевшее неудачу в Египте, расценивалось многими мусульманами как единственная альтернатива распространению вестоксикации. Настолько велика была его харизма и настолько успешным подавление оппозиции, что к 1960-м гг. его авторитет был неоспоримым на всех уровнях египетского общества.
Надеясь ограничить растущее влияние Насера в мусульманском мире, саудовская монархия развязала руки радикальным представителям «Братьев-мусульман» – не только тем, кто был изгнан из Египта, но и выходцам из других светских арабских государств, таких как Сирия и Ирак. Саудиты предоставляли им денежные средства, поддержку и обеспечивали безопасность. Но в Саудовской Аравии «Братья-мусульмане» обрели не только убежище. Они открыли для себя ваххабизм, и были в этом не одиноки. Сотни тысяч бедных рабочих со всего мусульманского мира начали стекаться в Саудовскую Аравию для работы на нефтяных месторождениях. Ко времени возвращения в свои дома они находились под сильным влиянием принципов саудовской религиозности.
Религиозная приверженность саудовской модели стала предпосылкой для получения государственных субсидий и контрактов. Саудиты выплачивали огромные суммы различным мусульманским благотворительным организациям, фондам, которые они создали, мечетям, университетам и начальным школам, которые они построили, – все, что они делали, было неразрывно связано с ваххабизмом. В 1962 г. их миссионерские усилия достигли пика в связи с созданием Всемирной исламской лиги, главной целью которой было распространение идеологии ваххабитов на весь мир. Это, по сути, было новым видом исламской экспансии, за тем исключением, что теперь племенным воинам не нужно было покидать Аравийский полуостров, чтобы завоевать своих соседей; соседи сами пришли к ним. К большому разочарованию большинства мусульман, которые считали Саудитов не более чем невежественной группой простодушных пуритан, они как Хранители ключей контролировали процесс хаджа. Миллиарды долларов расходовались на модернизацию и улучшение паломнических торжеств, чтобы обеспечить максимальное участие верующих в этом событии. Ныне почти три миллиона мусульман ежегодно наводняют голую долину Мекки.