Особое место занимает в тантрах символика физической близости.
Тантрический буддизм вызвал к жизни целый пантеон божеств, неизвестных другим формам буддизма. Ваджраяна использовала внешность и форму объектов языческих культов, переосмыслив их содержание. Образы демонов она превратила в символы тех или иных состояний психики. Изображения ужасных многоруких и многоголовых существ, увешанных человеческими черепами, которые часто помещают в альбомах по восточному искусству, — это иконы тантрического буддизма. Особый класс божеств здесь составляют так называемые «покровительствующие божества» (тиб. йидам). По виду они мало чем отличаются от описанных выше, но наделены множеством атрибутов, указывающих на то, что они представляют высшие состояния сознания. Имена йидамов обычно совпадают с названиями тантр, поскольку предлагаемые тантрами методы могут быть наглядно представлены в этих страшных образах. Таким образом, йидамы символизируют совершенное и всецелое пробуждение, а по своему статусу приравниваются к Буддам и тождественны им. Грозный вид их должен демонстрировать готовность уничтожить все пороки. В процессе йогического созерцания практикующий адепт должен визуализировать соответствующего йидама, затем отожествить себя с ним, перенося его атрибуты на себя, а после, вместе с ним, раствориться в природе Будды, которая есть и его собственная природа. Практика созерцания йидама наглядно представляет характерную черту тантрического буддизма — стремление представить умозрительные категории в виде наглядных образов.
Кроме всего этого, тантры полны описания магических ритуалов, причем зачастую вредоносных — подчинения и уничтожения. Правда, в текстах всегда делаются оговорки — ритуалы уничтожения должны совершаться для блага живых, например, для уничтожения врага, способного причинить смертельный вред монашеской общине, или искоренения буддизма в данной местности. Однако история знает немало примеров, когда эти ритуалы использовались в совершенно иных целях.
Другой жуткий ритуал чод, весьма популярный у буддистов Монголии, создан в XII веке тибетской йогиней Мачиг Аабдон. Он совершается в полном уединении в горах и представляет собой призвание голодных духов и демонов, которым практикующий адепт предлагает для насыщения собственное тело. Разумеется, ваджраянисты считают, что этот обряд, шаманские корни которого совершенно ясны, развивает сострадание и способствует преодолению иллюзии собственного «я» и привязанности к индивидуальному существованию.
Важнейшим положением Ваджраяны является тезис о недвойственности тела и сознания. Сознание занимает центральное место в учении Ваджраяны: сансара и нирвана это два различных состояния одного и того же сознания, а пробуждение — постижение природы сознания — пустотного и недвойственного. Это сознание провозглашается неотличимым от тела, недвойственным (