– А разве король может сам выбирать своего наследника? – спрашиваю я. – Разве это законно?
– Если корона принадлежит ему, то, конечно, может, – отвечает отец. Его голос звучит чуть слышно, чтобы мальчик, дрожащий под меховыми шкурами, не смог разобрать ни слова. Однако даже сейчас он говорит так, что я понимаю: он не потерпит возражений. Эта тема сейчас обсуждалась во всех укромных уголках двора. – Корона – это собственность, а собственность есть у всех нас. А человек в праве свободно распоряжаться своей собственностью и назначать себе наследников. Генрих VIII сам выбрал своих наследников. И, что еще важнее, молодой человек, взращенный в реформированной вере, никогда не позволявший себе ни единой католической мысли, никогда не передаст свою корону слуге Рима. Он этого не допустит, а Джон Дадли проследит за тем, чтобы его воля была исполнена.
– Тогда кто это будет? – спрашиваю я, уже догадываясь о том, каким будет ответ.
– Король, вместе со своими советниками, отдает предпочтение ближайшему из кровных родственников, придерживающемуся реформированной веры, и тому, кто способен произвести на свет сына, к которому потом перейдет корона.
– То есть наследником должен стать мальчик из линии Тюдоров?
Отец кивает. На этой семье словно лежит какое-то проклятье. Для того чтобы удержать корону, Тюдоры должны рожать сыновей, но эта задача оказывается для них непосильной. У короля Генриха было шесть жен, но они смогли подарить ему всего одного сына: Эдуарда. У его старшей сестры, Маргариты, тоже родился только один сын, Яков, у которого, в свою очередь, родилась дочь: королева Мария Шотландская, которая живет во Франции и помолвлена с дофином. Дочь Маргариты родилась от шотландского лорда и была католичкой, и, скорее всего, незаконнорожденной, а значит, и ее сын, Генри Стюарт, едва ли мог претендовать на корону.
Любимая сестра короля, королева Мария, была моей бабкой, и король выбрал именно ее линию как ту, которая унаследует корону. А ее дочь, моя мать, все еще жива. У моей матери было только три дочери, и у нее больше не могло быть детей. Принцесса Елизавета не была помолвлена, да и кому нужна королевская незаконнорожденная дочь, с неизвестным отцом и таким маленьким приданым? А принцессу Марию сватали почти за каждого короля Европы, получая в ответ отказы.
Выходило, что у линии Тюдоров не просто не было наследников мужского рода, но и не было никакой вероятности их появления.
– Но ведь среди нас нет беременных, – замечаю я, думая о кузинах. – Если они хотят, чтобы корона перешла мальчику из рода Тюдоров, то это невозможно, потому что их просто нет. Ни один из пяти наследников не помолвлен и не состоит в браке.