После получения гражданства и постели с Воронцовым с деньгами проблем быть не должно – не зря же с президентским сынком собирается спать. Однако Женька твердо знала, что необходимо иметь свой, независимый от Воронцова источник дохода. Пускай сейчас и неясно, для чего именно.
Девушка всхлипнула. Она с удивлением поняла, что готова разрыдаться. Вздохнув и отчего-то испуганно посмотрев на дверь в коридор – никто новый не пожаловал, да и заперто там, – Женька дала волю чувствам. Старалась лишь не расплакаться навзрыд. Так, скулила тихонечко, подняв ноги на стул и обхватив колени руками.
Когда выплакалась, стало легче, однако тяжесть внутри нее никуда не исчезла. Камень на душе!
– Надо выговориться!
Раньше иногда тоже бывало тяжко. Пусть не столь тяжело, как сейчас, но тем не менее. Евгения находила утешение в исповеди маме; особенно когда помладше была. Иногда помогало рассказать все подруге Ленке. А сейчас? Кто поможет? Кто ее услышит?
Ливадова посмотрела в окно. Небо синее-пресинее. Бесконечное. Там есть тот, кто ее услышит. Опустила ноги на краешек ковра, села ровно и, закрыв глаза, начала молиться. Неумело, не ведая правильных слов, но горячо, с подлинной, нелживой надеждой. Женька как никогда раньше открылась сейчас Богу.
В те первые несколько дней двадцать третьего века она тоже молилась, но не была столь же искренна, как сейчас. Женька спросила себя – почему так? Нет ответа, да и не стала она голову ломать.
Она просто молилась, и боль в душе утихла.
Женька вздохнула и открыла глаза. Будь что будет, а она сделает, что должна, и там, на небесах, ей зачтется. Все то, чем придется поступиться ради Андрея.
Захотелось есть. День сегодня был долгим и нервным. Удивительно, что не проголодалась раньше. Рядом с домом вроде есть магазин, надо туда наведаться, а завтра наступит новый день. Время для решения новых и старых проблем – они кажутся почти неподъемными, но это завтра, а сейчас раздобыть еду и отдыхать.
Вечер прошел почти так же, как если бы Ливадова поселилась в обычном спальном районе ее времени: ничего необычного. Утро началось в семь утра. Женька привела себя в порядок и, позавтракав печеньем с чаем, в начале девятого направилась в Департамент миграции и учета неграждан МВД.
Нетчип – зараза! – раз двадцать известил, куда надо явиться. Ливадова запомнила название учреждения уже после пятого раза, но электроника все слала и слала уведомления, а следом непременное второе сообщение. В нем время заседания комиссии по делам гражданства и справка о том, как добраться до здания департамента.