– Здравствуйте. – Один из офицеров опередил Ливадову, обратившись к ней первым.
– Добрый день.
– Вам на девятый этаж. Кабинет девятьсот двенадцать.
– Мне? – удивилась девушка.
– Так точно. Вы же Евгения Константиновна Ливадова?
– Да. Я…
– Пожалуйста, проходите. Лифт там.
Женька по непонятной причине покраснела. Щеки горят! Что-то все быстро узнают, кто она такая и чего ей нужно. Возникло ощущение, что она как открытая книга. Будто голая стоит. Вдруг повеяло дурным сном. Не могут ли так же легко копаться и в ее мыслях?
Ливадова добралась до лифта, погруженная в себя. Видела только уже привычные мерцающие стрелки.
– Извините, – толкнул кто-то в плечо. – Тороплюсь сильно! Не углядел, простите.
– Ничего.
Женька встрепенулась. Хорошо даже, что ее задели. В голове прояснилось, она постаралась позабыть про все свои невзгоды и настроилась только на одно: получить гражданство!
Заполненный людьми лифт быстро поднял на девятый этаж. У девятьсот двенадцатого кабинета девушку встретила секретарь.
– Евгения Константиновна Ливадова? – спросила она.
– Это я.
– Заходите.
Сейчас будет решаться Женькина судьба! В просторном кабинете с огромными окнами на всю стену за полукруглым столом уже сидели члены комиссии, и одного из девятерых Ливадова знала.
Владимир Воронцов!
– Почему? – прокричал Андрей. – Почему?
Ливадов поворачивался всем корпусом, переводя взгляд через прицел вскинутой винтовки с одного некроформа на другого, затем на следующего, а зомби больше не нападали. Длиннорукие твари стояли, лишь покачиваясь, окружив двух живых. Зато двухголовое существо, вожак мертвой стаи, бесновался у опрокинутого джипа. Вскакивал на автомобиль, крутился на нем, оглашая Октябрьскую площадь раскатами жуткого рева. Прыгал вниз, на землю, и почти сразу вновь возвращался на автомобиль.
После появления двухголового монстра и стаи зомби из сгорбленных мертвецов с длинными руками минули считаные минуты и две атаки одиночных некроформов. С ними крупнокалиберный автомат Андрея справился уверенно. У Ливадова сгорело больше нервов, когда выбивал бегущих на него мертвецов, чем потратил свинца. Патронов мало, и Андрей стрелял одиночными, целясь тварям в голову. Сука! Их можно остановить, только разнеся черепушку.
Какие-то минуты! Но для двух живых они растянулись на очень долгие и почти нескончаемые минуты. Русскому и американцу не уйти. Не отбиться от стаи, если мертвяки кинутся на них разом. Однако те все так же стояли на месте.
– Почему не нападают?
– Не знаю!
Грязный, окровавленный Рамирес с лицом, искаженным одновременно страхом и решимостью, сидел у ног Ливадова и сжимал винтовку. Американец вытащил из-под одежды нательный крестик. Губы его шептали беззвучную молитву. Он тоже не отводил взора от мертвецов, и палец его правой руки лежал на спусковом крючке автомата, только ствол оружия был опущен к земле. Потому что левой рукой Джонс постоянно подносил крестик к губам, перемежая слова молитвы с целованием святого распятия.