— Да, вы рассказывали, что в последний раз встречались с Вольдемаром Огородниковым на фуршете в честь продажи его работы, — как будто вспомнила я. — Можете рассказать о празднике? Читателям нашей газеты интересно, как развлекается на торжествах тарасовская богема. О чем разговаривают, в каких нарядах приходят…
— Ой, да ничего особенного! — махнул рукой адвокат. — Это так называется — фуршет. А на деле обычная гулянка, не более того. Огородников устроил сабантуй исключительно для своих друзей, пригласил меня, Леночку Стрелкову и Сергея-философа, как мы его прозвали. Ну что там необычного? Встретились, сели за стол, закуски в тарелки разложили, разлили шампанское… Вольдемар сказал, что очень рад удачной сделке, точнее, она еще не состоялась, но договор был заключен. Предложил отпраздновать это событие. Леночка потом говорила, что Огородников — великолепный художник, замечательный человек, Сергей припомнил какой-то философский трактат… Ну а после — еда, питье, Леночка настояла на танцах, правда, танцевала она одна, а все остальные смотрели. Ближе к вечеру мы отправились в магазин еще за шампанским, но, как оказалось, лучше бы этого не делали — Леночка прилично набралась, и пришлось ее провожать до такси.
Мы с Вольдемаром посадили ее в машину, а время было позднее, полночь. Ну и я засобирался, пару кварталов мы прошли с Вольдемаром, разговаривали о живописи, как водится. Потом я пошел к себе домой — жена меня ждала, хоть и сказал ей, что поздно дома буду, она все равно рассердилась. Со мной-то она не пошла, с Ильей сидела, потому что ребенка одного оставлять дома мы не любим. А брать с собой мальчика тоже не вариант — что ему смотреть, как взрослые пьют да едят. Устанет, домой захочет плюс ко всему краской надышится. У Вольдемара ведь, сколько ни проветривай, запах масла и растворителя не уничтожишь, все вещи им пропитаны. Хоть из всех приглашенных я и был самым трезвым, Иринка, супруга моя, все равно обиделась, что так поздно пришел. Конечно, моя вина — я-то обещал раньше быть, да как-то незаметно время пролетело. Несмотря на то что я редко когда без жены выхожу в свет, она все равно обижается. Ревнует еще, вот к Лене стала ревновать, несмотря на то что та с Вольдемаром… Да что с них взять, с женщин — они такие. Надумают себе невесть что, а ты потом крайний…
— Да, это верно, — подтвердила я. — И все-таки фуршет в среде художников — вещь необычная. Дамы, точнее, дама в вечернем платье, мужчины — в костюмах да рубашках с запонками… Вольдемар рассказывал, что вы внимательно относитесь к своему внешнему виду и, как в былые времена, пользуетесь рубашками с запонками, верно?