Женщина по-прежнему молчала, но я поняла, что она слушала психолога. На ее широко раскрытых глазах выступили слезы, и две крупные капли скатились по впалым щекам.
— Оля, самоубийство — это не выход, поверьте! — продолжал Максим Григорьевич. — Вы молодая, красивая женщина, вы еще можете стать счастливым человеком! Да, боль от утраты велика, но время лечит, как говорят. Вы никогда не сможете забыть своего мужа, вы всегда будете помнить его. Но вы должны продолжать жить — и научиться любить жизнь. Я здесь для того, чтобы помочь вам справиться с вашей проблемой. Я провожу групповые сеансы психотерапии и вам, Оля, настоятельно рекомендую присутствовать на сегодняшнем. Вы меня слышите?
Женщина молчала, и только по щекам ее текли слезы. Выражение лица не менялось, словно глаза Оли внезапно наполнились водой, которая проливалась сейчас абсолютно бесконтрольно.
— Оля, вы меня слышите? — снова повторил свой вопрос психолог. Пересохшие губы женщины приоткрылись, и я услышала едва различимые слова:
— Я не хочу жить без Коли…
Она оборвала фразу. По щекам заструились новые потоки слез.
Максим Григорьевич смотрел на Олю с жалостью и состраданием. Потом проговорил:
— Оля, сегодня после обеда приходите в кабинет номер пять. Там будет проходить сеанс. Вера Алексеевна, наша медсестра, вам напомнит и проводит вас. Что ж, еще раз повторю, жду вас на сеансе.
Психолог отошел от кровати моей соседки, намереваясь выйти из нашей палаты. Внезапно он словно о чем-то вспомнил и повернулся ко мне.
— Вы, если я не ошибаюсь, Женя? Женя Охотникова, да? — спросил он.
Я молча кивнула.
— Женя, простите, что не спросил вас сразу, у Оли тяжелая ситуация… Скажите, как вы себя чувствуете? Вас что-нибудь беспокоит?
— Нет, — покачала я головой. — Плечо почти не болит, голова тоже. Со мной все в порядке.
— Вы меня не так поняли, — улыбнулся Максим Григорьевич. — Я имею в виду не ваше физическое состояние, а психологическое. Скажите, как у вас с настроением? Бывают ли тревожные мысли, может, какая-то депрессия? Или просто чувствуете грусть и тоску без всякой причины?
— Нет, ничего такого, — пожала я плечами. — У меня все в порядке.
— Замечательно, — улыбнулся психолог. — То есть вы можете сказать, что вас ничего не беспокоит, нет навязчивых мыслей, с которыми вы не можете справиться? Спите нормально, крепко? На бессонницу или чрезмерную сонливость не жалуетесь?
Я задумалась. Сперва хотела с милой улыбкой сказать Максиму Григорьевичу, что меня абсолютно ничего не беспокоит, я бодра и весела, но внезапно вспомнила про свои ночные кошмары. Не знаю почему, но я проговорила: