Полицейские осторожно ощупали его тело. Оно было инертным, но крови нигде не было заметно. Но оглушенный человек не остается без сознания в течение двух часов, и Турнбал, очень обеспокоенный, послал за машиной «скорой помощи», а сам стал внимательно рассматривать бледное лицо, потом осторожно приподнял опущенные веки. При ярком свете переносных ламп, направленных на лицо потерпевшего, его зрачки выглядели, как булавочные головки.
— Наркотики! — проворчал Турнбал. — Его оглушили, потом впрыснули ему наркотик…
— Ну вот, — пробормотал инспектор квартала, — теперь появились и наркотики… Хорошенькое дело!
Турнбал выключил свою лампу и тихо проговорил:
— Это случается не в первый раз. Наш друг Темби большой специалист по этому вопросу.
Роджер Вест, встреченный Евой Франклин, вставшей для этого с постели и одетой в умопомрачительную розовую, прозрачную ночную рубашку, вышел от нее успокоенный. Все казалось нормальным. Он тщательно проверил охрану и поставил трех человек вместо одного, которым посоветовал смотреть в оба. Сам он совершил обход квартала, прежде чем отправиться домой.
Джанет с сердитым видом барабанила пальцами по спинке кресла и смотрела на часы.
— Турнбал просил, чтобы ты позвонил ему… — Она сделала гримасу и, стараясь передразнить Турнбала, произнесла: — Это не-от-лож-но…
Вест сокрушенно набрал нужный номер телефона, бросая на свою жену взгляды побитой собаки. Он сделал безнадежный жест, на что она ответила пожатием плеч и подняла глаза к небу, крепко сжав губы.
Но, когда муж, едва обменявшись с Турнбалом несколькими словами, опрометью бросился из дома. Джанет вышла на порог дома и закричала, обращаясь к звездам:
— Мы разводимся!
Вест вернулся, чтобы запечатлеть поцелуй на ее лбу, и прокричал в ответ:
— Только не сегодня вечером. Все адвокаты уже спят!
Темби, одетый в радужную с полосами пижаму, тер глаза и приговаривал:
— А! Вот еще! А! Что же это такое? Будить человека среди ночи! Это возмутительно!
Вест и Турнбал, стоя с широко расставленными ногами, руки — в карманах макинтошей, смотрели на него с серьезным и строгим видом.
— Ну, гоп! Встать! Надевай свои шмотки, да побыстрей, и следуй за нами.
Темби подпрыгнул на своем пружинном матраце, как от электрического заряда.
— Что?
— Тебе сказано, чтобы ты одевался… Не заставляй нас повторять…
Бледный мошенник, дрожа и бормоча проклятия, спустился по лестнице зажатый между двумя полицейскими, под испуганным взглядом своей сожительницы, закутанной в старый халат с жирными пятнами на обшлагах и вокруг выреза. Потом его посадили в полицейский «остин» — при свете бледного фонаря, под внимательными, взглядами трех котов, сидящих на краю мусорного ящика, а также стоявшего в отдалении метельщика улиц.