Его отец, Сцион Эфалис, был сводным братом Дометриана. Дометриан и Сцион росли в детстве вместе, но Сцион не был родным ребенком царя Тантала. Тантал взял его в свою семью после гибели его родителей, которые являлись советниками царя. Тем ни менее, Сцион и его сын Фанет оказались связаны с царями сильнее кровного родства.
Фанет потерял отца в самом начале Медной войны. После этой трагедии он попал под заботливую опеку дяди Дометриана, как когда-то Сцион был принят в царскую семью. У Дометриана не было детей, поэтому он собирался передать престол Фанету как своему законному наследнику. Фанет стал одним из китривирийских генералов. По илиарским меркам, он был очень молод. Ему было всего лишь сорок лет, тогда как средний возраст у илиаров начинался после ста.
— Но я знаю то, что Катэль крайне опасен, — сказал вдруг Дометриан. — Представь, что теперь будет. Он сможет восстановить Орден. И тогда…
— И что тогда? — перебил Фанет. — Он нападет на Иггтар?
— Уж попробует натворить что-ибудь плохое.
— А, — племянник махнул рукой. — Что нам-то до него? Это проблема эльфов и людей. Вот когда он придет к нам, тогда и будем что-то планировать.
— Ты понимаешь, что это касается нас тоже? У него сила, способная уничтожить весь мир. Если люди, маги и эльфы не справятся — а они не справятся — придется сражаться и нам. Поэтому не лучше ли сразу что-то предпринять?
— Arсhas… Этот Катэль — не наша забота. Пока что.
— Я не согласен с тобой, — покачал головой Дометриан. — Он — проблема всего мира.
— Весь мир не должен нас интересовать. И его проблемы тоже. Тем более, у нас есть более важные дела.
— Какие?
— Ты сидишь здесь и целыми днями решаешь заботы бедноты. Выслушиваешь просьбы заплывших жиром вельмож о том, что их карманы несправедливо пусты. Наведываешься в храм Овриона, молишься за наш великий народ. Обходишь неблагополучные районы Сфенетры и пытаешься помочь всем нуждающимся. Щедро финансируешь магов. В целом: ничего толком не делаешь.
— О чем ты?
— Прости, что я груб сейчас, Archas. Но разве ты забыл человеческие грехи? Забыл, каким пламенем горел наш лагерь у Курганов, когда эти fillari2 подло напали на нас ночью, и как ты отступил, когда надо было идти в атаку?
Дометриан сжал руку в кулак и поднял на племянника гневный взгляд.
— Ты говоришь о том, чего не понимаешь, мальчик мой. Не заставляй меня усомниться в твоей зрелости.
Фанет понял, что перегнул палку. Он смущенно откашлялся и отвел взор от царя.
— Я понимаю, почему ты отступил, — произнес он. — Но неужели ты позволил себе забыть, что они сделали? Ты хочешь простить их?