Несколько месяцев люди ходили на работу, зная, что очень скоро станут безработными. Ожидание потери рабочего места, где они проводили большую часть времени, было сильным стрессом. Тревога в значительной степени вызывалась неопределенностью в будущем. Получится ли справиться с безработицей? Удастся ли снова трудоустроиться?
Ученые, которые наблюдали рабочих до и после закрытия предприятий, обнаружили, что до закрытия служащие болели дольше, чем в течение такого же времени после увольнения[219]. Тревога, порождаемая ожиданием потери работы, вредила и здоровью, и состоянию духа. Как ни странно, потеряв работу, люди становились здоровее. Ушла неизвестность, понизилась тревожность относительно того, как они будут жить без работы. Внимание сместилось с бесцельных переживаний о том, что может случиться, на поиски новой работы.
Ожидание падения изменяет эффект
Несколько лет назад я получила от друга неожиданный подарок на день рождения – прыжок с парашютом для двоих. Вношу ясность: я никогда не выражала интереса к выпрыгиванию из самолета посреди неба. Падение с 4500 метров на скорости около 200 км/ч не входило в список моих мечтаний. Тем не менее именно это ожидало меня в ближайшем будущем.
Поначалу мой друг намеревался сделать свой подарок сюрпризом. Меня должны были доставить на ранчо в северной части штата Нью-Йорк, где располагается школа парашютного спорта, а там и преподнести подарок. Однако после тщательного обдумывания друг решил, что благоразумнее сначала дать мне время привыкнуть к мысли о прыжке и внутренне к нему подготовиться. Теперь у меня было 72 часа, чтобы обдумать предстоящее событие. В зависимости от личных предпочтений вы можете расценить эти 72 часа как время приятного возбуждения или как период настоящего ужаса. Я испытывала последнее и бродила по городу с ощущением висящего над моей головой смертного приговора. В конце концов пришлось обратиться за помощью к интернету.
Я ввела в Google слова «прыжки с парашютом» и «гибель». Обнаружилось, что в Соединенных Штатах каждый год во время прыжков погибает около 30 человек. Сначала может показаться, что это много, но если принять во внимание, что за год в США совершается 2,5 миллиона прыжков, то процент невелик. Более внимательное изучение вопроса показало, что гибель или серьезные травмы при прыжках в тандеме (когда парашютисты привязаны к инструктору, как должно было быть со мной) случаются особенно редко. Это обнадеживало. Хотя три дня я жила в состоянии стресса, время позволило мне добыть знания о предстоящем событии. Собранная информация уменьшила страх, позволив в большей степени насладиться новым опытом (да, признаюсь, что в итоге я получила удовольствие от прилива адреналина).