*1 °R = 1,25 °C, следовательно, 30 °R = 37,5 °C.
**Японская устаревшая единица по расстоянию. 1 ри = 3,9 км
Не то! Перелистнул несколько листов. Читаю.
«Так как я подвергался частым рвотам, то опасался о том, не случится ли со мной солнечный удар. Вот почему я решил, что от Казани на востоке буду отдыхать днём и ехать ночью».
Дальше. Листаю ещё пару-тройку листов. Скольжу по иероглифам глазами.
«Двадцать восьмого числа я приехал в Пермь. Расстояние между Казанью и Пермью равняется ста пятидесяти четырем нашим ри. Хотя пятнадцать дней было потрачено на всю поездку, но сам пробег на коне был совершён в течение тринадцати дней за исключением двухдневной остановки. Поэтому проехавшая за одну ночь дистанция в среднем равняется около двенадцати ри. Это означает то, что в этот раз я ежедневно проезжал почти по одному ри больше чем тогда, когда я проехал сто десять ри от Нижнего Новгорода в Казань в течение десяти дней. Это так и случилось благодаря удобству ночной поездки. Ночью везде так прохладно и тихо, что и конь поощряется к быстрому ходу. К тому же, он начинает бить копытом о землю и с испугом ускорять бег, услышав хотя бы малейшее звучание. Вся дорога на протяжении ста пятидесяти четырёх ри покрыта сплошным дремучим лесом и лишь в промежутках найдены два маленьких городка – Малмыж и Оханск»
«Стратегическими данными и не пахнет, - с усмешкой подумал я. – Расстояние между городами на любой карте просчитать можно. Если карта масштабная. Кажется, блокнот пустышка».
Я открыл лист блокнота почти в самом конце.
«Страшный мороз затруднял передвижение лошадей по льду рек и озер; из-за ураганов и снежных заносов копыта их глубоко увязали в снегу, пот тут же застывал, и лошадь вся покрывалась инеем. Выдыхаемый воздух на козырьке шапки, воротнике сразу же замерзал и как бы покрывал шапку сосульками; нос, брови, усы полностью покрывались инеем, и, если на какое-то время закрыть глаза, ресницы смерзлись бы. Кроме того, замерзали и покрывались инеем, как плесенью, металлические предметы в мешке и, конечно, сабля, шпоры и пистолет».
Я ещё раз пролистал блокнот. Посмотрел несколько страниц на просвет. Не думаю, что господин Фукусима писал невидимыми чернилами, типа молоком. «Может быть, попытаться нагреть один листок блокнота. Чем чёрт не шутит, - я с сомнением посмотрел на дневник путешественника. - Мать его ети!»
- Что там, Тимофей Васильевич? – поинтересовалась у меня Аглая Павловна.
- Записки о путешествии, - ответил я. – Красочное описание трудностей передвижения верхом по необъятным просторам России. Ничего интересного. Пойду, верну обратно.