Дивизия Буняченко выступила в поход 6 марта, провела сражение на Одере 13 апреля, но сразу же стало ясно, что изолированность и недооснащённость поведут лишь к гибели состава, и Буняченко повернул на юг, на соединение с другими власовскими силами. 29 апреля его дивизия пошла в Чехию, шла мимо Праги, но тут восставшие чехи, включая коммунистов, запросили помощи, и 7 мая дивизия боевыми действиями подавила сопротивление немецкого гарнизона. Но как только стало ясно, что Чехословакия отдана Сталину, настроение чехов резко изменилось: власовцы из освободителей превратились в "предателей", чешские партизаны начали нападать на мелкие группы РОА. 10 мая Буняченко вывел дивизию к американской демаркационной линии, а потом кое-как уговорил пропустить за неё 15 тыс. солдат. Но 12 мая американцы отошли назад, зону заняли советские войска; только около двух тысяч власовских солдат сумели уйти вразброд на запад и раствориться среди баварского населения. У американцев не было ясного представления о происходящем: кто-то принимал власовцев за советских, кто-то — за подсобных немецких военнослужащих; кто-то сразу выдавал их советскому командованию, а кто-то смотрел сквозь пальцы, как они просачивались на запад. Вторая дивизия Зверева и Офицерская школа 19 апреля направились в Линц (Австрия), оттуда ушли в район Чешских Будейовиц, на соединение с Первой дивизией; там их застала весть об окончании войны. 8 мая Меандров повёл школу, части запасной бригады и некоторые отбившиеся подразделения Второй дивизии на запад, и они были интернированы американцами, размещены в лагерях на баварской территории. Основной же состав дивизии, из-за апатии и медлительности командования, в ночь 11–12 мая был окружён советскими войсками у Каплиц; лишь двоим из штаба Зверева удалось уйти и рассказать потом о конце дивизии. Власов и Буняченко были захвачены в районе выдачи Первой дивизии, близ Пильзена 12 мая. Трухин взят в Прибраме 6 мая. Малышкин 20 апреля поехал для переговоров к американскому командованию в южной Германии, там был арестован и потом отправлен и особый лагерь в Лугебурге, где встретил и Жиленкова; оба впоследствии были выданы советским властям.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги, напомню историософский постулат о том, что "не каждый отвечает за ход истории, но каждый отвечает за своё место в нём", и жалок тот, кто трусливо уходит от ответственности, а. потом жалуется на последствия.
Не Власов создал Освободительное движение, а чаяния народа создали базу для него. Изменниками могут был. единицы, а не миллионы. И не большевики ли учили до прихода к власти, что "надо различать между отечеством и начальством"? И кто вправе обвинять Российское освободительное движение в коллаборации, когда мировые демократии коллаборировали с коммунистическим тоталитаризмом, отдали под его ярмо полЕвропы и поставили мир на грань всеобщего рабства или всеобщего истребления?