Лукерья рассказала Тургеневу свои глубоко-символические сны, показывающие прозрачность ее души, приблизившейся к порогу Вечности. «Видела я сон, а, быть может, это было мне видение — я уж и не знаю. Почудилось мне, будто я в самой этой плетушке лежу и приходят ко мне мои покойные родители — батюшка да матушка — и кланяются мне низко, а сами ничего не говорят. И спрашиваю я их: зачем вы, батюшка и матушка, мне кланяетесь? А затем, говорят, что, так как ты на сем свете много мучишься, то не одну ты свою душеньку облегчила, но и с нас большую тягу сняла. И нам на том свете стало много способнее. Со своими грехами ты уже покончила, теперь наши грехи побеждаешь… А то вот еще, какой был мне сон»… Лукерья увидела свою смерть, в виде странницы; у этого образа было «особенное, постное лицо, строгое, и будто все другие от нее сторонятся; а она вдруг верть — да прямо ко мне. Остановилась и смотрит… И спрашиваю я ее: „кто ты?“ — А она мне говорит: „Я смерть твоя“. Мне, чтобы испугаться, а я напротив — рада радехонька, крещусь! И говорит мне та женщина, смерть моя: „Жаль мне тебя, Лукерья, — но взять я тебя с собою не могу. Прощай!“ — Господи! Как мне тут грустно стало! — И смерть моя обернулась ко мне и стала мне выговаривать… Понимаю я, что назначает она мне час, да непонятно так, неявственно… После мол Петровок!»
Несколько недель спустя Тургенев узнал, что Лукерья скончалась. Смерть пришла за ней — «после Петровок». Рассказывали, что в самый день кончины она всё слышала колокольный звон, хотя от Алексеевки до церкви считают пять верст с лишком, и день был будничный. Впрочем Лукерья говорила, что звон шел не от церкви, а «сверху». Вероятно, она не посмела сказать: «с неба».
Рассказ «Живые мощи», вошедший в сокровищницу мировой литературы, открывает ярко одну из основных истин христианства: с м и р е н н о с т ь д у х а ч е л о в е ч е с к о г о — е с т ь н е с л а б о с т ь, а н е о б ы ч а й н а я с и л а ч е л о в е к а… Мир древний, языческий, не знал этой истины. И современный материализм, обезбоживающий человечество и обожествляющий горделиво-тщеславного, пустого человека, — этой истины тоже не знает. Только религиозной или подлинно художественной интуицией человек способен увидеть эту истину высшей человечности, как увидел ее Тургенев, в лице многотерпеливой русской женщины. Ее духом, побеждающим все испытания, спасается Русь.
11. СИЛА ВОСКРЕСЕНИЯ ХРИСТОВА
Всякое ложное учение о Истине — есть змея, всякое восстание на Спасителя Богочеловека — есть смертоносное питье; всё это жалит душу смертельно, отравляет ее и усыпляет на вечность сном отравы. Истина покоит и живит сердце, ложь — мучение сердцу и смерть подлинной жизни сердца.