Чернобыль 01:23:40 (Ливербарроу) - страница 83

. Солдаты, собирающие графит руками, – эта картинка иллюстрирует уровень информированности людей в первые дни ликвидации. Трудно представить, чтобы кто-то из увиденных Медведевым людей выжил. Ликвидаторы большей частью спали в обычных палатках, стоящих прямо в чистом поле. Некоторым из тех, кто работал поблизости от реактора, повезло: их разместили на восьми шикарных пассажирских теплоходах, пришвартованных у пристани в 50 километрах вниз по Припяти и служивших плавучими гостиницами для измученных работников[250]. Припятский бассейн и некоторые места отдыха скрупулезно и многократно очистили, чтобы людям в свободное время было где прийти в себя. Есть черно-белые фотографии, где ликвидаторы плавают в бассейне – отличный способ снять стресс после каждодневной работы по дезактивации.

К концу 1986 года ликвидаторы дезактивировали более шестисот городов и сел. В мае и июне из бронетранспортеров постоянно обрабатывали киевские дома. Еще два с лишним года после аварии в украинской столице иметь личный дозиметр считалось преступлением. Правительство ужесточило контроль за торговлей продуктами питания и запретило открытые палатки. В докладах украинского санэпиднадзора отмечалось, что с киевских улиц исчезли тысячи точек по продаже мороженого, сладостей и напитков[251].

Вскоре после аварии по всей стране прошли первомайские демонстрации. Огромные толпы людей радостно шагали по улицам Киева в те минуты, когда уровень радиации достигал пика. Но об аварии никто не сообщил, и все подверглись облучению. Никому не известно, у скольких людей появились позднее проблемы со здоровьем из-за того, что в те дни они выходили на улицу. 15 мая – с огромным запозданием – из города с 2,5-миллионным населением вывезли на четыре месяца детей, их матерей и беременных женщин.

С самого начала стало очевидно, что четвертый энергоблок ЧАЭС не удастся просто захоронить вместе с другими зараженными объектами и что его придется поместить внутрь некоего нового строения. Этот проект официально назывался обыденным словом «Укрытие», но те, кто возводил эту железобетонную конструкцию, вскоре дали ей более мрачное имя – «Саркофаг». Он стал масштабнейшим и сложнейшим инженерным сооружением в современной истории. Ни один сопоставимый по важности объект никогда не проектировался и не строился в столь сжатые сроки и в столь экстремальных условиях. Требовалось создать конструкцию 170 метров в длину и 66 – в ширину, которая станет оболочкой, целиком накрывающей четвертый блок. Саркофаг должен был обладать достаточной прочностью, чтобы в украинских климатических условиях простоять двадцать лет (за это время предстояло найти более долгосрочное решение), сдерживая внутри астрономические уровни радиации. В его сооружении участвовало четверть миллиона рабочих, и всем им за время стройки досталась доза радиации, которую в обычных условиях они получили бы за всю жизнь. Прежде чем приступить к строительству, нужно было собрать и захоронить радиоактивный графит и реакторное топливо. Для вскапывания грунта доставили дистанционно управляемые бульдозеры из Западной Германии, Японии и России. Рабочие поначалу складывали обломки в кучу у основания четвертого блока, которую просто заливали бетоном, но этого хватило ненадолго. «Гейзеры из жидкого бетона начали бить. На топливо в завале как попадет жидкость, начинается то ли разгон атомный, то ли просто нарушение теплообмена и рост температуры. Резко ухудшается радиационная обстановка», – докладывал тогдашний начальник стройки Василий Кизима