– А как насчет других Таннеров, работающих на фабрике? – спросила Ирен. – С ними… имелись какие-нибудь проблемы?
– Проблемы? Нет, совсем нет. Просто молодой Илия по натуре смутьян. В этом, без сомнения, он пошел в отца. Он бросил в мою сторону несколько зловещих взглядов, когда Таннера снова уволили. Правда, теперь, кажется, он куда-то уехал. Этим ребятам нужна работа, и трудятся они хорошо. К тому же они, скорей, разозлились бы на меня, чем на мистера Хадли.
– Почему? – вставила Пудинг.
– Я советовал уволить мистера Таннера. Причем окончательно. Но ваш муж был очень терпим к этой семье. Слишком щедр, как мне всегда казалось. Мистер Хадли говорил, их нельзя загонять в угол: если не дать им шанс, то что будет тогда?
– Да, – согласилась Ирен. – Это похоже на Алистера.
– Но не мог ли мистер Хадли поругаться с кем-нибудь из них и не сообщить вам? – спросила Пудинг.
– Нет, – покачал головой Джордж. – Меня бы поставили в известность.
Ирен, кивнув, приняла это к сведению. Она доверяла своему инстинктивному страху перед Таннером. При одной мысли о встрече с ним на кладбище ее бросало в дрожь, как и при воспоминании о посещении ею Соломенной Крыши. Но если у Таннера и была причина убить Алистера, то, очевидно, дело было не в ссоре из-за работы.
Ирен вдруг почувствовала уверенность, что они зря тратят время, просматривая счета и квитанции. Она ощутила вспышку нетерпения и чувство досады из-за того, что она знает ответ и просто не может его сформулировать. Ирен уже собиралась прекратить поиски, когда ее отвлек внезапный звук быстрых, решительных шагов по крыльцу. Через мгновение в кабинет ворвалась Нэнси, и вид у нее был такой свирепый, словно она застала их в своей спальне роющимися в белье.
– Я слышала ваши голоса. Что здесь происходит? – потребовала она ответа и, прежде чем кто-либо успел раскрыть рот, добавила: – Это кабинет Алистера! Никто не имеет права здесь находиться.
– Нэнси, мы просто искали какую-то… подсказку, что ли. Ключ, который объяснил бы, что случилось, – сказала Ирен.
– Прошу прощения, леди, – смущенно проговорил Джордж Тернер. – Но у меня есть кое-какие срочные дела.
Нэнси даже не посмотрела на приказчика. Ее полный ярости взор был устремлен на преступниц.
– Нет никаких сомнений в том, что произошло, – произнесла она тихим, дрожащим голосом. – Я не понимаю, как вы можете продолжать… позориться таким образом! Вы только делаете себе хуже.
– Хуже уже некуда, – кротко подала голос Пудинг, но яростный взгляд Нэнси заставил ее замолчать.
– Стыдитесь, Ирен, – продолжила Нэнси. – Мне было показалось, что у вас есть какое-то здравомыслие. Но теперь я вижу обратное: вы опрометчиво поощряете эту девочку в ее фантазиях. Вы, в конце концов, только ухудшаете ее положение и сами это знаете. Пудинг – ребенок и не отдает отчета в своих действиях, но вам-то следовало быть умней.