– Они одной крови, – мрачно проговорила Роуз.
– Его отец тоже этого не делал. Мистер Таннер ошибся. Алистер-старший был в Америке, когда это случилось, у него там была свадьба. И все Хадли были с ним. Он не мог убить вашу дочь.
– Как знать, – возразила старуха, и Ирен засомневалась, все ли в порядке у нее с головой. – А что еще, по-вашему, оставалось делать Илаю? С тех пор как вы показали ему куклу, он не находил себе места.
– Это ее могилу он навещал, когда я встретила его на кладбище, не так ли? Я видела, как мистер Таннер плакал, и он принес цветы.
– Он любил мою Клем больше жизни, хотя я узнала об этом только после того, как ее убили.
– Почему так вышло?
– Ну, дочь не могла нам сказать. Не могла, даже если бы захотела. Думала, мы никогда его не примем. Ведь он был из Таннеров. Особенно возражал бы отец Клемми, – печально покачала головой Роуз. – Но если бы тот женился на ней, мы взяли бы всех троих. И Клем, и его, и ребенка. Уильям бы в конце концов согласился. Тем летом с Таннерами была связана одна неприятная история: ограбление на фабрике. Младшего клерка тогда едва не забили насмерть. После этого он пролежал без сознания несколько недель, а полиция арестовала какого-то торговца, который случайно проходил мимо. Пришлось отпустить его, конечно, так как он был ни в чем не виноват. Исаак купил себе алиби, но люди знали, кого винить. Члены этой семьи умели уйти от наказания, когда его заслуживали. Старый Исаак был сущим дьяволом, и незадолго до того его уволили с фабрики в очередной раз. Я подозреваю, что он заставил Илая пойти с ним. Илай пытался забрать Клем в Суиндон, чтобы начать жизнь сначала, но ее корни были здесь, на этой земле, и она вернулась сюда без него. – Роуз пару секунд помолчала. – Люди считали Таннеров виновными в ее смерти, но семнадцать работников видели, как Исаак во время убийства спал на сеновале Обби Хэнкока, а Илай был в Суиндоне. Хотя он, конечно, не тронул бы и волоса на ее голове. Мы и не представить себе не могли, кто погубил мою девочку, пока не отыскалась кукла, которую ей дала Бетси. Дочь не расставалась с этим подарком после того, как вернулась из Суиндона. Мы знали, что кукла была при Клемми, когда с ней расправились, а потом исчезла. И вот вы ее нашли…
Ирен уловила запах, исходивший от старухи. Молоко, коровий навоз, давно не стиранная одежда и карболовое мыло. Ее скрюченные руки были безупречно чистыми.
– Нэнси говорит, вы живете на одной из окрестных ферм?
Роуз кивнула:
– На ферме Уиверн. Теперь ею занимается старшая дочь, Мэри, вместе со своим мужем Норманом. Мой Уильям давно мертв. С ним приключился удар вскоре после того, как нашей Клемми не стало. Он был плох уже после смерти нашего маленького Уолтера, который погиб при взрыве котла на тряпичной фабрике, но убийство Клемми окончательно доконало мужа, – проговорила она. – Так много близких ушло из жизни раньше меня, но я креплюсь. Не все люди моего возраста могут подниматься на здешние холмы, а я еще помогаю доить коров, – похвасталась старуха с оттенком мрачной гордости. – Семнадцатилетней девчонкой пришла я на ферму Уиверн и покину ее в гробу, в котором меня унесут на кладбище. Для меня это печальное место, ведь там лежат мой Уолтер, моя Клемми и мой Уилл.