— На счёт три распахиваешь дверь, — прошептал хозяин. — Раз… Два…
Из погреба раздался грохот и нечленораздельный вой, полный первобытного торжества. Вой этот со временем превратился в более осмысленный выкрик:
— Я убью сукиного сына, который поставил на проходе заслонку!
Помощник вытаращился и пробормотал:
— Голос вроде не его…
Побелевший трактирщик сглотнул и, поперхнувшись слюной, выкашлял:
— Три!
Дверь распахнулась, и взбудораженный нервным напряжением помощник нырнул внутрь. Он думал, что преимущество за ним, ведь он наверху лестницы. Он и не догадывался, что рост противника нивелирует по меньшей мере несколько ступеней разницы. И что у противника, соответственно, очень длинные руки.
Мёртвая хватка вцепилась в щиколотку парня и рванула на себя, уронив беднягу и протащив того затылком по половине ступеней. Замешкавшийся было Глот навёл арбалет на массивную тень на дне погреба, прицелился и не успел выпустить болт из ложа. Тень вскинула руки, и по стене протянулся ледяной нарост, мгновенно распространившийся до дверного проёма и плюнувший сгустком холода на тетиву. Трактирщик попытался выстрелить, но тетива примёрзла к ложу и отказалась двигаться.
Устрашающая фигура неторопливо поднялась по лестнице, перешагнув через валявшееся без сознания тело, и настигла впавшего в панический ступор трактирщика. Тот сумел совладать с собой лишь на мгновение, прищурившись и вглядевшись в лицо нежданного визитёра.
— А я вроде тебя знаю…
Летар оборвал чужую фразу ударом в челюсть. Отряхнув едва избежавшую переломов ладонь, он отпихнул осевшего мужичонку с дороги и пошёл к выходу из трактира. Дверь чуть с петель не слетела, когда он дал ей пинка и выбрался на улицу.
Небесная скатерть оказалась перепачкана крошками звёзд и жирными пятнами облаков. Летара передёрнуло. На дворе бог весть какой час ночи, путешествие по тоннелю забрало всю светлую часть суток. Получается…
«Начался восемьдесят шестой день. Времени до полудня и четверо суток сверху. С половину этого времени я как на ладони».
Летар почувствовал, как ударивший по организму адреналин теряет эффект. Он жив. Время в запасе есть. На выходе из трактира нет западни. Кажется. Измученное бессонницей, эмоциональным и физическим напряжением, тело убийцы утратило привычную прыть, напомнив о своей человеческой природе.
Летар провёл ладонью перед глазами и осмотрелся. Его взору открылись ряды окрестных зданий с выбитыми окнами, в побелку которых въелся слой крови и копоти. Дорога меж зданиями устлана остатками разломанной мебели и выпотрошенных сундуков, а в переулках до сих пор гниют трупы, собирая вокруг крысиное пиршество.