Солдата он застал ещё живым и попытался сделать ему искусственное дыхание, но тщетно. Боец умер у него на руках. Так соседний распадок полностью оправдал своё неформальное название – «долина смерти».
Коля Тхоривский тоже умер в 2014 году. Инсульт.
Из письма капитана Зайкова
Андрюха, привет.
(…)
Да, Андрей на носу замена, разменял 16-й месяц. Сижу дома уже второй месяц, а время так медленно катится. Сейчас думаешь, быстрее бы замена, а в Союзе будешь думать – там всё-таки было лучше и проще, скорее бы обратно… Ждем план замены… Пока нет. Ну да ладно.
(…)
Привет тебе от Швыдкого (он НШ) и Ерофеевского (КР), т. е. тут маленький бердский филиал.
На этом заканчиваю. Пиши. Саня.
15.12.87 г.
Весна! Весна для меня означала, что менее чем через шесть месяцев я смогу покинуть это гиблое место. Тогда каждый из нас мечтал как можно скорее убраться отсюда подальше, потому что, где бы не пришлось служить после, всё равно было легче и спокойней, чем тут. Так оно и было. В шестьдесят седьмой, бердской бригаде даже у командиров групп был почти нормированный рабочий день. Командир подполковник Агапонов не беспокоил своих подчинённых попусту, да и сам особо не задерживался на службе без острой необходимости. Ему под стать были заместители: майор Гордеев и начальник штаба, выпускник 9-й роты РВДУ, майор Юрий Михайлович Рендель. Старшины рот, прапорщики выполняли свои обязанности в полном объеме. Николай Иванович Борисов был настоящим воякой, любившим своё дело и ни в какую не соглашавшимся оставить должность старшины в пользу более спокойной – начальника склада.
К слову сказать, когда я прибыл в Бердск, то сам себя не узнавал. Вдруг пропали былые резвость и прыть. Даже не было желания участвовать в различного рода и ранга учениях. Наверное, командир группы специального назначения – как большой спорт. Есть знания и умения, огромный опыт за плечами, тебя уважают и относятся с пиететом даже старшие по званию, но наступает критический возраст, и все понимают, что новых высот тебе уже не одолеть.
Но до этого было ещё далеко, а пока я трясся в кабине детского автобуса редкой марки – АС-38. Уже несколько недель я с удовольствием пребывал в должности старшего. В то время как в нашем гарнизоне не было ни тепла, ни воды, я имел возможность не только помыться и согреться, но и искупаться в бассейне ракетной дивизии ст. Ясная.
Автобус притормозил возле офицерских ДОСов, и водитель Кокоулин, разминая руки, вытянул их вперёд, хрустнув суставами. Вдруг в его дверцу кто-то постучал. Он недовольно приоткрыл форточку и почти тут же обернулся ко мне. Лицо его мгновенно стало белым, как морозное забайкальское небо, а глаза остекленели. Я понял что, чего бы ни произошло, ко мне это никак не может иметь прямого отношения, и лениво спросил: