После услышанного от переживаемой радости не осталось и следа. Вместо молитвы — смущение и даже стыд за свою безграмотность и провинциальную восторженность. Стоял и до конца службы рассматривал акриловые росписи, и безуспешно пытался определить, чего больше в валаамском распеве — знаменного элемента или исона. А потом этот господин оказался рядом со мной в автобусе и всю дорогу яростно разоблачал партес[30]: «Итальянщина, перемешанная с цыганским романсом». Ах, как права Дивна Любоевич! Нужно не рассуждать, а петь. Жаль, что услыхал я эту простую истину в последний день. А нашему брату следует не раскладывать пение на составляющие элементы, а слушать и молиться. Дать душе свободно радоваться и приходить в восторг. Она сама знает, как себя вести, когда звуки песнопений приводят в движение сокровенные струны, да так, что и невольные слезы прольешь.
Я, правда, не доходил до такой степени умиления, но видел женщин, утирающих глаза. А малоцерковные люди (очевидно, из числа туристов) и в храме, и на Певческом поле кричали: «Браво!». А это значит, что хоть они и не знают, как себя нужно вести в храме, но имеют живую душу, несмотря на то, что ее калечат «антимузыкой»: адским скрежетом, грохотом и воплями. И неправда, когда нам говорят, что современная жизнь должна проходить под современные рваные ритмы и что уже никого не волнует ни классика, ни народные и церковные песнопения. Просто у нас отняли красоту народных мелодий, заполнив эфир акустической долбежкой.
Можно было бы многое исправить, если бы государство не поддерживало хулиганов от музыки, живописи и литературы и отдавало бы Дворцовую и Красную площади не рок-группам, а лучшим хорам, возрождающим русское традиционное пение. Устроителям фестиваля нужно подумать не только о «просвещении» монахов на Валааме (они и так просвещены), а о наших гражданах, приезжающих в обе столицы знакомиться с русской культурой: знаменитыми музеями, памятниками, местами, где происходили великие исторические события. Если бы люди попали на концерты фестиваля «Просветитель» на одной из главных площадей Москвы или Санкт-Петербурга, то определенно бы просветились светом Христовым. И тогда бы и шедевры архитектуры заиграли как грандиозный фон, на котором проходит замечательное культурное событие.
Сейчас много говорят о патриотическом воспитании. Но речи эти сопровождаются чужими песнями. Станет ли юный призывник хорошим воином, если всю жизнь провел в звуковой среде потенциального противника? Станет ли воевать с теми, кто «подарил» ему рэп, рок и прочий музыкальный хлам? Это не праздный вопрос. Недавно на пляже военного санатория я рассматривал курортную «форму» наших офицеров. Только на нескольких были майки с портретом президента и двуглавым орлом. Практически на всех красовались надписи на английском языке. В лучшем случае они рекламировали сигареты «Marlboro» и какой-то американский ширпотреб. Но в основном это были пошлые или двусмысленные тексты или неведомые русскому человеку аббревиатуры. Больше всего меня умилил пожилой хозяин майки с призывом хипарей-пацифистов: «Занимайся любовью, а не воюй». Я пытался представить, как он рассказывает подчиненным о долге защитника Родины и о готовности отдать за нее жизнь.