Не стала объединенная Европа семьей народов, а превратилась в общий рынок, где человек, освободившийся от ига Христова[36], потерял истинную свободу. Он отказался от упоминания имени Христова в общеевропейской конституции, а в некоторых странах в учебных заведениях уже запрещают слово «Рождество». Теперь там, как еще совсем недавно у нас, празднуют не Рождество, а Новый год. Бредут европейцы по широкой дороге в сторону высоких колонн храма Артемиды, некогда поражавшего приезжавших в Эфес купцов, туда, где две тысячи лет назад с криками: «Велика Артемида Эфесская!» бросилась толпа избивать апостола Павла[37]. Но наш Вергилий — Александр Николаевич не пошел широкой дорогой вслед за европейцами, а по узкой тропе направился к развалинам христианского храма.
Прошли мы с ним и по развалинам Пергама, где, по слову апостола Иоанна, находился престол сатаны. Здесь нам напомнили, что идея усыпальницы Ленина навеяна именно этим престолом. Вышло нечто среднее между вавилонским зиккуратом и пергамским престолом.
Печальна участь Пергама, Эфеса, Смирны, Сардиса, Лаодикии и Фиатиры. Над ними довольно скоро исполнились грозные пророчества. Они были разрушены и обезлюдели за духовную омертвелость и разврат. Лишь Филадельфия была сохранена за верность Господу. Это был единственный город в Турции, где многочисленное «стадо Христово» смогло упастись до двадцатого века.
А вот по развалинам Эфеса идет герой фильма Вячеслава Орехова «Тринадцатый» Валентин Курбатов с рассказом об апостоле Павле. Эфесские мудрецы почитали Платона первейшим философом. Но вот пришел Павел не с человеческим мудрованием, а с Истиной, открытой Самим Богом, и заявил, что эллинское мудрование — ничто по сравнению с Правдой Христовой: «Петр витийствует, и Платон умолче…»[38]. А вскоре там, где все подчинялось культу Артемиды, возникает христианская община — та самая Церковь, одна из семи церквей Апокалипсиса, к которой обращается апостол Иоанн Богослов.
Вслед за Курбатовым «идет» по монитору моего ноутбука Аркадий Мамонтов с рассказом о Георгии Победоносце. И Мамонтов оказался на Святой Земле. А тут еще и фильм о Хевроне, и Евгений Крылов с «Альфой и Омегой» — попыткой рассуждения о судьбе мира на фоне главных христианских святынь. Хорошая собралась на Святой Земле компания. И далеко не случайно. Чувствуют авторы, что в грозных событиях, разворачивающихся на наших глазах на Ближнем Востоке, свершаются Суды Божии и что истинный смысл происходящего можно понять только через призму Апокалипсиса. Странно видеть, как в бесконечных телевизионных политических дебатах одни и те же авторы переходят из программы в программу, споря о деталях, даже не пытаясь увидеть мистическую сторону расширяющейся войны. Когда в одной из передач Наталья Нарочницкая попыталась заговорить о ней, громогласный Доренко перебил ее, заявив о том, что все участники передачи — бывшие марксисты. «Никакой мистики!» — пробасил он и погрозил пальцем. Бедной Нарочницкой до конца передачи так и не дали слова. А на нашем фестивале православные авторы все только с христианских позиций и видят.