Минут через сорок они уже въезжали в этот привилегированный квартал. Водитель, лихой смуглолицый парень, резко сбавил скорость, но полисмен в патрульной машине на углу проводил его машину неодобрительным взглядом обитатели квартала пользовались собственными лимузинами, и такси в районе появлялись редко.
По обеим сторонам широкой улицы, в глубине ухоженных тенистых аллей, выстроились шикарные особняки — один вычурней другого. Однако Фитцжеральд с усмешкой отметил, что у местных бонз весьма дурной вкус. Особняк Соморы как раз выгодно отличался от других строгостью форм и отсутствием архитектурных излишеств. Такси проскочило мимо запертых чугунных ворот и притормозило возле увитой какими-то лианами калитки.
Водитель излишне торопливо отсчитал сдачу, и руки его слегка дрожали бедняга явно чувствовал себя не в своей тарелке среди окружающего великолепия. Эдуард компенсировал моральный ущерб лишним долларом. Таксист рассыпался в благодарностях, но поспешил унести колеса подальше.
Фитцжеральд остался в полном одиночестве посреди залитой солнцем улицы. В стене, сбоку от калитки, поблескивала медью табличка: «Синьор Доминико Мануэль Сомора». Под табличкой — крохотная кнопка звонка. Эдуард решительно вдавил ее два раза. Звонка он не услышал, но замок калитки щелкнул, и она отворилась.
Эдуард неторопливо зашагал по аллейке к дому. Он невольно залюбовался столетними стволами и причудливыми кронами деревьев, разноцветными птахами, порхающими вокруг, и не сразу заметил спешащего навстречу смуглолицего красавца в легком кремовом костюме. Воротник накрахмаленной рубахи молодца украшал щегольской платок, и Эдуард отметил про себя, что Алексей Мелешко точно уловил веяние здешней моды.
Красавчик остановился в трех шагах и приветствовал гостя почтительным, но сдержанным поклоном:
— Если не ошибаюсь, синьор прибыл из Лос-Анджелеса и желает видеть синьора Сомору по важному делу? — вежливо осведомился он, демонстрируя великолепную улыбку.
— Вы не ошибаетесь, — коротко кивнул в ответ Эдуард и показал свои тоже весьма недурные зубы.
— Синьор Сомора ждет вас. Я провожу.
Красавчик пропустил Эдуарда вперед и зашагал сзади.
— Как называется эта порода деревьев? — осведомился Фитцжеральд, не поворачивая головы.
— Это гигантская гевея, а вот то — бертолеция.
— Жаль, что такие красавцы не растут в нашем климате, — сокрушенно вздохнул Эдуард, — кстати… Вы не окажете мне любезность идти рядом? Знаете… профессиональная привычка… не люблю, когда собеседник находится за спиной. К тому же вы не просто слуга-дворецкий, и это сразу бросается в глаза.