Чеширский как-то сник, словно приуныв из-за неудавшегося фокуса, и сухо бросил:
– Не знаю я, где сейчас этот нож.
Алиса с Тесаком переглянулись с разочарованным видом. «Стоило тащиться в такую даль».
– Однако, – заговорщически проговорил Чеширский, – есть у меня один знакомый, он может знать.
– И кто же это? – без особого энтузиазма спросила Алиса, вовсе не желая опять бежать сломя голову через весь Старый город в поисках того, кто еще может и не знать того, что им нужно.
– Так уж и быть, расскажу, но сначала хочу получить что-нибудь взамен, – сказал Чеширский.
Алиса хотела заметить, что он и так уже немало у них выведал, но напоминать о Кролике совсем не хотелось. Вряд ли стоило надеяться, что он просто забудет, кто она такая, но, может, Бармаглот хоть как-то его отвлечет.
– Чего же вы хотите? – спросила Алиса.
– Да твоих воспоминаний, конечно, – заявил Чеширский. – Как ты выколола Кролику глаз.
Алиса удивленно моргнула.
– Но я не помню. Я вообще ничего не помню.
«Но спасибо вам за намек. Спасибо за подтверждение, что это не выдумка».
Чеширский, казалось, был разочарован.
– Вообще? Ни капельки? Ни крошечки? Ни намека?
«Что-то острое пронзает что-то мягкое, и мужской крик».
– Ничего, – сказала она, призвав на помощь всю свою хитрость.
От пристального взгляда Чеширского у Алисы возникло неприятное ощущение, будто он пытается увидеть ее насквозь, чтобы порывшись прямо в ее голове, отыскать и выкрасть тот обрывок воспоминаний. Ее воспоминания, приятные ли, дурные или смутные, принадлежали только ей, и Чеширский не имел права вмешиваться.
Насмотревшись, Чеширский усмехнулся.
– Допустим, сейчас ты ничего не помнишь, а вдруг потом что-нибудь всплывет? Давай договоримся, что теперь за тобой должок: как вспомнишь, так расскажешь.
Тесак решительно и резко мотнул головой.
– Нет, Алиса вам ничего не должна, я этого не позволю.
Чеширский улыбнулся еще шире, всем своим видом показывая, как он доволен.
– Ах, ты не позволишь, да, Николас? Неужели куколка Кролика теперь принадлежит Тесаку из Хиттауна?
– Она же сказала, что никому не принадлежит. Так и есть, – сказал Тесак, но когда Чеширский упомянул его прозвище, глаза его яростно сверкнули.
– А вот Кролик бы не согласился. Кролик считает, раз пометил, то она его, – возразил Чеширский.
– Ну, с меня хватит, – заявил Тесак, вылезая из-за стола. – Где клинок, вы не знаете, значит, и говорить не о чем.
– Ну что за манеры, Николас, тебя и тюрьмой не исправить. И гость из тебя никудышный, вести себя не умеешь, даже к пирожным не притронулся, – заметил Чеширский.