– Скоро пойдут грибы… Ты любишь собирать грибы? В Питере все грибники и рыбаки! – Олег улыбнулся. – Люблю раннюю осень. Дождь люблю. Мальчишкой на велике под дождём гонял. Мать домой загнать не могла. Пойду я, наверно. Поздно. Устал как-то…
Она молча проводила, в дверях не стояла и впервые не слушала его уходящие шаги. Посреди гостиной так и остался стоять Танькин чемодан: «Нет сил! Завтра разберу».
Она заглянула в детскую.
– Есть хочешь?
Ответа не последовало. Таня делала вид, что читает книжку, и даже не подняла голову.
Воевать не хотелось, кричать не было сил: «Что они там с ребёнком сделали?! Не узнать! Скоро совсем неуправляемая станет!»
Пётр вышел на улицу, зонтик забыл у Светланы, вернуться невозможно. Стоял под козырьком подъезда, потом решил добежать до соседнего. Лужи пузырились, и казалось, это затянувшееся светопреставление никогда не закончится. Захотелось стать прозрачным, бестелесным, чтобы даже дворовая собака не признала.
Он увидел, как гость Светланы быстро направляется к «Ладе». Ушёл! Сердце бешено колотилось: «Может, вернуться?» Сегодня утром он твёрдо решил поговорить со Светой, обсудить один вопрос, который мучил слишком давно. Это касалось официального признания дочери со всеми вытекающими формальностями: он хотел, чтобы Таня носила его фамилию. Тем более и мама настаивала, часто возвращалась к этой теме и не понимала, почему он так тянет. Пётр не тянул. Любая попытка завести разговор заканчивалась ссорой, и Света требовала сначала оформить законный брак, которому он неистово противился. Теперь он стал не нужен, и это давало возможность возобновить переговоры, по-другому это действо было не назвать.
Когда возвращались в город, в вагоне электрички кроме него и Танечки было полно народа. Он снова и снова проговаривал про себя давно заготовленные и заученные фразы, пытался отыскать новые правильные слова и, несмотря на любую реакцию, будет настаивать… Просить, в конце концов! Иногда он забывался и начинал громко убеждать воображаемую Светлану, Таня дёргала его за рукав и поглядывала грустными смышлёными глазами.
Если бы он только знал, что их поздний приезд вызовет такое непонимание, приехал бы гораздо раньше! Скорее всего, она ждала этого молодого мужчину, и он невольно нарушил все её планы. Было стыдно от того, что так нелепо повёл себя. Ревности не было. Гораздо легче одному, чем с ней, и дороги назад нет, только бы с Таней всё уладить.
Толик его не забывал, если был на берегу, и звал посидеть в тихом месте. Не всегда время было, работал много – мать на пенсии, Свету с Таней нужно тянуть, а Летиция денег не брала, ни копеечки, сколько раз поначалу предлагал. Последние два года не звонил, бесполезно, отвергала любой намёк на проявление заботы.