Так что перевес Красной Армии и ее союзников над странами Оси можно оценивать как три к одному, а с учетом качественного превосходства в вооружении и предчувствия советскими людьми близкой победы – как четыре к одному или даже больше. Обычно при таких условиях кампанию не доигрывают, сдаются на милость победителя сразу; но Гитлер и его прихвостни готовы биться с советской угрозой до последнего европейца и без всякой надежды на победу. Вот и сейчас сборную европейскую солянку везут эшелонами прямо в кровавую мясорубку Дебреценского сражения, чтобы с размаху бросить это пушечное мясо в огонь боев и хоть на день или час замедлить продвижение Красной Армии и ее союзников. Но замедлить продвижение не получается, преимущество большевиков в тяжелой артиллерии и авиации подавляет все попытки сопротивления – и недалек тот час, когда вторая венгерская армия, как свиная туша, окажется разрублена на три неравных куска, после чего наступит катастрофа. Но приказа отступать все нет – и изнемогающие от ожесточенных боев немецко-европейские войска бьются из последних сил, взывая о помощи к тому, кто сам обрек их на гибель…
И вот в этих условиях ранним утром семнадцатого мая Красная Армия наконец начала НАСТОЯЩЕЕ генеральное наступление. В одну и ту же минуту и даже одну и ту же секунду тяжелая артиллерия большевиков загрохотала на северо-востоке – в окрестностях города Чоп; на юге – на границе в Воеводиной, сразу по обоим берегам Дуная; а также на западе – там, где фронт (точнее, тоненькая ниточка окопов, заполненная призванными из запаса солдатами, помнившими еще битвы прошлой Великой Войны) проходит поблизости от словенского селения Лендава. И был этот голос проснувшегося Бога Войны так свиреп и разрушителен, что канонада под Дебреценом по сравнению с ним больше походила на праздничный салют. Целые части и подразделения венгерской армии разом смело с лица земли вместе с их укреплениями; другие же, понеся тяжелейшие потери, бросали фронт и обращались в бегство куда глаза глядят, даже не дожидаясь конца артподготовки.
А поверх этого бушующего артиллерийского неистовства под прикрытием истребителей бомбить ближние тылы штабы и узловые станции потянулись сотни советских бомбардировщиков – чтобы в клочья разорвать транспортные коммуникации, питающие все еще сражающиеся венгерские армии. Некоторые объекты, подлежащие бомбардировке, находились непосредственно у линии фронта и ими занимались штурмовики Ил-2 или даже железнодорожные транспортеры РВГК, другие располагались в глубоком вражеском тылу, и туда, на цели, шли полки Пе-2 и Ту-2, летчики которых за время зимней паузы были ОБУЧЕНЫ нанесению ударов с глубокого пикирования. Будапешт, впервые с начала войны (висящие в небе высотные разведчики не в счет), услышал вой сирен воздушной тревоги, а потом – «мир вашему дому» от входящих в пикирование советских бомбардировщиков. А в бомбоотсеках и под крыльями – самый широкий ассортимент бомб, которые советская промышленность может предложить врагу: стандартные фугасные и бетонобойные, жгучие напалмовые, убийственные объемно-детонирующие и хит сезона – недавно принятые на вооружение термобарические.