Больше всего этот десант был похож на учебную полигонную высадку при нулевом уровне сложности. Ни тебе плохой погоды – ледяного зимнего ветра в лицо пополам со снегом. Ни тебе сопротивления противника, яростного и отчаянного, пулеметного огня и артиллерийского обстрела. Погода курортная: конец мая тут, на юге Франции – вполне пляжный сезон, и если бы не война, то эти берега сейчас были бы битком набиты разными толстосумами, желающими погреть на солнышке свои жирные телеса, и их холеными, как породистые кобылы, женами. Все тут для этого есть: пляжи, теплое море и даже пальмы. Впрочем, сие политика отнюдь не бригадного масштаба. Впрочем, по порядку…
После форсированного марша нашей бригады на Рим я был со всех сторон обласкан, а также стал любим начальством. Вот он какой молодец, гвардии полковник Василий Филиппович Маргелов! И награды, конечно, последовали, не без того: орден Суворова второй степени за успешно проведенную локальную операцию от самого товарища Сталина и звание командора Ордена Святого гроба Господня[54] за успешную борьбу с Врагом Рода Человеческого со стороны римского Папы. Неудобно ему, наверное, стало, что мы его спасли, а он не отдарился. Ну а поскольку Ватикан как бы вступил в СССР, то этот орден получается не иностранный, а совсем наоборот – советский. У политработников от такой коллизии уже ум за разум заходит. Но товарищ Чуйков махнул рукой и сказал: «Носи, раз заслужил!». И только интенданты стонали и кряхтели, бросая на меня злобные взгляды, потому что им требовалось изыскать возможность раньше положенного срока заменить изношенные от длительного движения по суше «юбки» водолетов. Но поскольку приказ на эту операцию пришел с самых высоких кремлевских вершин, то все их недовольство ограничивалось только злобным ворчанием.
После Рима наша бригада и весь корпус в боевых действиях больше не участвовали. Товарищ Сталин, говорят, запретил транжирить невосполнимый ресурс по мелочам. И даже в Специю, исходную позицию для следующего десанта, мы (балтийский корпус морской пехоты особого назначения) проследовали не своим ходом, а, как важные господа, по железной дороге. В Риме погрузились, в Специи выгрузились. Да и до этого в Риме отношение местных было такое… приторное. Все жаждали отблагодарить своих спасителей. Особенно итальянки. Я это дело с «благодарностями» запретил на корню. Она тебя «отблагодарит», а потом, чего доброго, ты месяц из медсанбата вылезать не будешь, ибо французский насморк быстрее не вылечишь. Да и итальянки бабенки так себе: маленькие, худые, чернявые и крикливые как вороны. То ли дело моя шведская богиня Герта – величавая как птица-лебедь… Но Герта там, в Мальме, а мы Риме, который еще иначе называют Вечным Городом и где каждый камень дышит историей. Честное слово, я себя даже на какое-то время туристом почувствовал. Посмотрите направо – там река Тибр, посмотрите налево – Колизей. А вот по этой дороге собственными ногами ходили герой борьбы за свободу рабов товарищ Спартак, кровавые палачи Красс и Помпей, а также хитроумный Цезарь, умудрившийся остаться нейтральным со всех сторон… Ага, было такое дело – по истории учили; а теперь, гляди-ка, и сами оказались на месте тех событий…