То, что Сильветта и Аксель Октавиан – не просто подруги, было вполне очевидно по их взглядам и прикосновениям. Аура удивилась, что сестра вдруг влюбилась в женщину, но прикусила язык: в конце концов, она сама два дня назад проснулась в постели Софии. Куда больше ее смущало то, что дочь семейства Октавианов явно не случайно именно сейчас объявилась в жизни Сильветты.
Когда Аксель отложила наконец кочергу и села рядом с Сильветтой на диван, Аура наклонилась вперед и, воспользовавшись минутной паузой, переспросила:
– Так вы хотите сказать, что мой отец не случайно стоит там, наверху, в вашей галерее предков?
Отблески пламени плясали по лицу Аксель.
– В каждом поколении моей семьи был ребенок, чьи родители на самом деле – София и Нестор, и которого Октавианы соглашались выдавать за своего. Никто никогда не противился этому, как и многому другому. Наверное, это был своего рода залог верности между Нестором и Софией, повторяющееся доказательство их любви. Доподлинно это знает только сама София. Я уже много лет пытаюсь реконструировать генеалогическое древо Октавианов. Мне хотелось понять, что столько лет привязывало мою мать к этому человеку… и что представляла собой другая жизнь моего отца, с его второй семьей.
Аура пристально поглядела на нее:
– Нестор – ваш настоящий отец? А Эстелла и Лудовико были вынуждены растить вас, как собственного ребенка?
За Аксель ответила Сильветта:
– Вы единокровные сестры, Аура. Нравится тебе это или нет – у вас с Аксель общий отец.
– Бред какой-то! – Аура покачала головой.
Аксель пожала плечами:
– Мне все равно, верите вы мне или нет. Я не собираюсь вас ни в чем убеждать. Вы спросили, что мне известно, и я вам рассказываю, что мне удалось выяснить. Вы можете принять это или нет – как вам будет угодно.
Краем глаза Аура заметила, что Джиллиан смотрит на нее с беспокойством, словно ожидает, что они с Аксель сейчас подерутся. Но Аксель не вызывала у нее злости, хотя она и решила про себя, что терпеть ее не может. Зато в ней вскипал гнев на Нестора. Даже столько лет спустя после смерти он все еще преследует ее.
– Мой отец творил уму непостижимые вещи, – сказала Аура. – Связь с Софией – это мелочь, в отличие от многого другого.
В конце концов, в истории Нестора появилось еще одно примечание, еще один камушек в мозаике его жизни. Ауре хотелось наконец покончить с этим, полностью вычеркнуть Нестора из своей памяти.
– Вы, вероятно, заметили, – сказала Аксель, – что у Софии в этом доме несколько необычное положение. Дело в том, что она одновременно мать, бабка и вообще прародительница. Поэтому все в доме ведут себя с ней уважительно, даже почтительно. Меня тоже воспитали в таком отношении к ней, никто никогда открыто не спорил с нею. И мне понадобилось немало времени, чтобы понять, что я смогу выйти из тени Софии, только если узнаю больше о ней и о корнях Октавианов. Сильветта рассказывала мне, что и у вас, Аура, с вашим отцом дела обстояли очень похоже. Так что вы, наверное, понимаете мои мотивы.