Аксель попросила остальных подождать в коридоре, чтобы не пугать Эстеллу сильнее, чем нужно, но Аура настояла на том, чтобы пойти с ней. Джиллиан и Сильветта остались за дверью.
– Я так и знала: когда ты приезжаешь, все идет кувырком, – сказала Эстелла, не вставая с кресла. Оно стояло посреди спальни, скудно обставленной комнаты, окна которой выходили в один из внутренних дворов-колодцев. На Ауру она бросила презрительный взгляд, задержавшийся, как и тогда за ужином, на ее ногтях с нарисованными глазами.
– Это ее человек! – сказала она. – Софии!
– Неправда, – ответила Аксель.
– Посмотри на ее ногти!
– Это… все несколько сложнее, – сказала Аура. – Мне кое-что нужно от Софии. – И добавила, поколебавшись: – Чтобы спасти жизнь моему сыну.
– Мы не знаем, где искать Софию, – пояснила Аксель. – Она может в любой момент появиться здесь – или совсем в другом месте.
Голос у Эстеллы был усталый, словно ее уже заранее измотал страх перед этим разговором.
– Вечно ты заваришь какую-то кашу, – проворчала она.
– А какие варианты? Топить горе в коньяке? Или таскаться по борделям, как твой муж, чтобы…
– Лудовико было с ней не тягаться, – сдавленно пробормотала Эстелла. – София ему раз и навсегда показала, что он марионетка в ее руках, и ничем другим ему не бывать.
– Со мной было бы то же, если бы я не уехала.
– Ты ее вечно провоцировала.
– Просто не подставляла другую щеку, как вы.
Эстелла опустила глаза и уронила подбородок на грудь. На мгновение она закрыла глаза, сделала глубокий вдох, выдохнула и произнесла, глядя на Ауру:
– Вы дочь Нестора.
– Вы с самого начала это знали?
– Инститорис – не очень-то распространенная фамилия. А потом, должна же быть причина, почему София носится с вами, как с писаной торбой. Она обращалась с вами совсем иначе, чем с обычными своими краткосрочными пассиями, которым она любит нас демонстрировать, как обитателей кунсткамеры.
– Я могу только попросить вас нам помочь.
– Я знаю не больше вашего.
– Неправда, – возразила Аксель. – Ты, я подозреваю, знаешь намного больше. Например, в чем секрет ее молодости?
Эстелла пожала плечами:
– Она из бессмертных.
– Да, но ведь когда-то давно она была старше – физически старее – и снова помолодела. Как ей это удалось?
Эстелла откинулась на спинку кресла. Ее худое лицо казалось вырезанным из серой древесины.
– Сузанна, – прошептала она.
Аура и Аксель переглянулись.
– София заставила Адама сделать Сузанне новую голову, – пояснила Эстелла. – Чтобы она больше не говорила.
– Восковой фигуре Сузанны? – переспросила Аура.
Эстелла кивнула:
– Большинство восковых фигур в галерее – из тех, что поновее, – сделал мой отец, еще до того, как передал секреты мастерства Адаму. Лучше него восковые фигуры не делал никто и никогда. Семья Октавианов за большие деньги уговорила его приехать в Прагу; меня он взял с собой, я была еще маленькая. С первого дня он предался Софии без остатка – как многие до и после него – и так и провел остаток жизни, работая у нее на чердаке. Но со временем, когда он состарился, а Лудовико уже посватался ко мне, отец стал… странным. Может быть, повредился в уме…