– Ты уверен? – спросил Тартарус, с прищуром разглядывая арки над планетой. – Это не орудийные платформы? Кинетическое оружие не обнаруживается нашими сканерами. А конструкция достаточно крупна для ракет. – Вой стаи смолк, но Тартарус продолжал, не замечая неловкого молчания: – Мы должны уничтожить ее и все опасные объекты поблизости. Наших точечных лазеров хватит для такой задачи. Не нужно показывать, что у нас есть пушка.
Неучастие в общем хоре было прямым вызовом главенству Маккавеуса. На своем веку вождь проливал чужую кровь и за меньшие преступления. Но когда Маккавеус повернулся к племяннику, он был абсолютно спокоен.
– Твое подозрение отвечает посту, который ты занимаешь. Но сейчас мы являемся свидетелями осязаемой божественности. – Маккавеус дал Тартарусу время оторваться от пьедестала, посмотреть в глаза вождю, осознать степень непокорства – и степень риска. – Если на этой планете оракул, племянник, то неужели мы ответим насилием на его призыв к миру?
– Нет, дядя, – ответил Тартарус. – Нет, вождь.
Маккавеус раздул ноздри. Сердитый запах племянника сошел на нет, и его неуправляемые железы теперь испускали безошибочно узнаваемые феромоны покорности.
– Тогда оставим мечи в ножнах. – Вождь положил лапы на плечи Тартаруса и по-родственному встряхнул его. – Мы не дадим инопланетянам повода бояться нас. Не будем делать секрета из того, что ищем.
С этими словами вождь снова взвыл. На сей раз Тартарус не замедлил присоединиться, и Дадаб поймал себя на том, что тоже подвывает, сморщив тонкие губы.
Дьякон был не настолько глуп, чтобы считать, будто его приняли в стаю. Он всегда будет чужаком. Но он дьякон крейсера, а случившееся дает повод для празднования. Несмотря на все ошибки и вопреки страхам, Дадаб наконец нашел свое призвание – и свою паству.
Жатва, 11 февраля 2525 года
Эйвери всегда предпочитал действовать до рассвета. Отчего-то неизбежность восхода обостряла его чувства, делала более бдительным. Вдыхая прохладный воздух, предвещающий жаркий и влажный день, Эйвери спрашивал себя, разделяют ли инопланетяне его предпочтения. Делая выдох, он надеялся, что нет. Сегодняшние переговоры обещают быть мирными. Но если дела пойдут плохо, то Эйвери понадобятся все возможные преимущества.
– Устал, Осмо?
– Нет, штаб-сержант.
– Будешь так зевать, сниму с задания.
– Понял, штаб-сержант.
Ополчение собралось в ботаническом саду Жатвы – крупнейшем парке планеты после аллеи Утгарда. Расположенный в пятидесяти километрах к юго-востоку от столицы, парк был самым отдаленным и в то же время респектабельным местом, которое удалось найти капитан-лейтенанту Аль-Сигни. Если бы выбирал Эйвери, то он бы перенес мероприятие еще дальше – не только от Утгарда, но и от любого населенного центра. Однако губернатор Тьюн был готов рискнуть. Пусть уж увидят гражданские великое, как он считал, событие – первую встречу человечества с инопланетными существами.