— Довольная, — ухмыльнулся Митяй, сверкнув золотым зубом.
— Тогда поехали.
Возле черного «БМВ» стоял еще один охранник. Чекан сел в машину, дверь захлопнулась и автомобиль поехал к «Праге».
Два часа авторитет сидел один за угловым столиком на втором этаже ресторана в зале с фонтаном, медленно поглощал пищу, запивая ее красным дорогим вином. Когда с едой было покончено, официант, прекрасно знавший Чекана, подобострастно улыбнулся.
— Счет не нужен, — сказал Чекан, оставляя на столе стодолларовую банкноту. — И сдача не нужна.
— Заходите еще, будем рады.
— Зайду, браток.
— Будем рады. Вам всегда рады.
— Но не везде.
«Еще бы ты не радовался, козел, — подумал Чекан, — я тебе оставляю такие чаевые, что ты за месяц не заработаешь, проходимец жирный».
Официант действительно был упитанный, но при всем при том оставался довольно шустрым и ловким, со своими обязанностями справлялся артистично, временами напоминая циркового артиста, жонглера и эквилибриста-канатоходца одновременно.
— Ну-ну, — сказал Чекан, глядя, как стодолларовая банкнота исчезла в толстых пальцах, буквально растворившись в воздухе.
Официант проделал это так ловко, что ему мог позавидовать даже карточный шулер.
«Интересно, а смогу я так?» — подумал Чекан, все еще не вставая из-за стола.
Он вытащил еще одну стодолларовую банкноту из толстого лопатника. Официант стоял и смотрел. Тут Чекан показал то, чему научился за долгие годы, за длинные, бесконечные ночи, проведенные за картами на зонах, или в гостиничных номерах, или в богато обставленных квартирах. Купюра появлялась, исчезала, порхала в воздухе, короче говоря, жила собственной волшебной жизнью, казалось, что пальцы бандита остаются неподвижными. Лицо Чекана при этом не меняло выражения — бесстрастного и спокойного.
— Вот так-то, браток, — сказал он, глядя в маленькие глазки официанта, — вот так надо над собой работать.
Он поднялся из-за стола, демократично протянул официанту руку. Тот подал свою пухлую ладонь. Чекан сжал пальцы, похожие на пухлые сосиски.
— Ну, пока, бывай, — он сделал два шага от официанта, затем остановился. — А теперь смотри сюда, на кулак.
Официант настороженно обернулся, на губах появилась подобострастная улыбка.
— Как ты думаешь, что у меня в руке? Отгадаешь — отдам, не отгадаешь — себе заберу.
Официант смотрел на кулак Чекана, бесцветные ресницы его подрагивали.
— Ну, быстрее, у меня мало времени!
— Да что вы, Александр Васильевич, откуда же мне знать что у вас в руке?
— Отгадай.
— Муха, что ли? — нашелся официант.
— Муха, говоришь? Тогда не отдам, — повернул кулак, разжал пальцы: у него на ладони поблескивали золотым корпусом часы.