Больше сидеть в доме Резаного не имело смысла. Чекан и его люди быстро собрались. Труп Бурого, его уже холодное, окоченевшее тело, запихали в багажник автомобиля. Что с ним делать Чекан еще не решил. Но следовало сделать так, чтобы тело исчезло бесследно.
«Утопить и все, — решил Чекан. — Завезти в какое-нибудь болото, привязать железо к ногам и сбросить туда, где поглубже, чтобы он не всплыл».
Решено — сделано. Он отдал распоряжения своим людям, а сам помчался в Москву, из машины разговаривал по телефону и отдавал распоряжения. Удивительное дело, но по звонку преступного авторитета, вновь была приведена в действие огромная машина, сотни людей вышли на улицы, принялись искать Рафика Мамедова. Чекан был убежден, что тот смылся с деньгами, хотя азербайджанца до сегодняшнего дня никто не видел.
Но уверенность у Чекана была стопроцентная. А кто же еще мог позариться на общак — только азербайджанец, он получил то, что хотел.
— Резаный мертв, будь он проклят, — бормотал Чекан, глядя на то, как дорога летит под капот его «БМВ». — Быстрее едь! — рявкнул он на Митяя.
Тот испуганно вдавил педаль газа и автомобиль буквально взлетел, хотя и до этого шел со скоростью сто двадцать километров в час.
«Вот так лучше, — с облегчением подумал Чекан. — Что за полоса такая пошла? Людей убивают, общак пропал, хоть ты в петлю лезь».
— Митяй, дай сигарету.
— У меня плохие.
— Что значит — плохие?
— «Эль-Эм» — украинские.
— Дым из них идет?
— Идет.
— Давай сюда.
Шофер одной рукой подал Чекану пачку. Тот нервно закурил, сделав несколько затяжек, выбросил сигарету.
— Не тот дым идет, — буркнул он, — не того мне сейчас хочется, не того.
Если бы он кого-нибудь сейчас зарезал или застрелил, то, возможно, и успокоился бы, но застрелить или зарезать было некого. И поэтому кровь кипела, нервы напряглись до предела.
— Быстрей ты едь, мать твою!
Митяй поддал еще газа.
А в это время в гостиной Рычагова царила тишина. Сам хозяин Геннадий Федорович и его бывший пациент Сергей Дорогин сидели друг перед другом, а между ними у ног лежали две кучи денег. Картонная коробка от дурацкой детской игрушки была вскрыта, в ней были золотые монеты — аккуратные столбики по двадцать пять монет в каждом. Столбиков было восемь.
— Я никогда не видел столько золота.
— А денег столько видел?
— Столько денег видел в кино.
— У тебя есть чемодан или сумки? — спросил Дорогин.
— Да-да, есть, конечно. Там, на антресолях, в спальне, в большом шкафу.
— Сходи принеси, — сказал Дорогин.
Рычагов замялся.
— Не бойся, я не буду воровать твои деньги. Твои — это твои, а мои — это мои.