— Так ты говоришь, не выплывет? Раки, говоришь, его кушают? Кстати, может быть ты, Савелий, хочешь раков? Так у меня есть.
— У нас на базаре куплены?
— Нет из магазина.
— Можно и раков, но лучше в другой раз. Меня интересует расписка.
— Ну, раз интересует, и если ты говоришь, что нашего каскадера раки кушают, возьми ее.
Мерзлов взял лист писчей бумаги и принялся его рассматривать.
— Твоя, твоя.
— Наверное, у тебя таких расписок набралось, Лев Данилович…
— Да, хватает, — перебил гостя хозяин. — Хватает, хватает. Понимаешь, разные люди ко мне приходят, кому десять тысяч надо, кому сто. В общем, приходят, а я, ты же знаешь, человек не жадный и если в состоянии, то всегда помогаю.
— Да знаю я, как ты помогаешь, знаю я твои грабительские проценты.
— Проценты божеские, — ласково произнес Бирюковский, — бывают и покруче.
— Ну и хорошо.
— Давай выпьем.
— Погоди, погоди, — Мерзлов подошел к камину и, держа расписку за край, сунул ее в пламя. Бумага мгновенно занялась.
— Да брось, брось ее в огонь, а то насыплешь пепла на ковер. А ковер дорогой, ручная работа, вновь мне должен будешь.
Мерзлов бросил расписку в огонь и еще несколько мгновений смотрел, как бумага чернеет, а затем рассыпается, превращаясь в пепел.
— Ну вот, значит, я тебе ничего не должен.
— Конечно ничего, — сказал Бирюковский.
— Ну и слава богу, одним долгом меньше.
— А можно подумать, что у тебя, Савелий Борисович, долгов много.
— Хватает. Кстати, сколько ты был должен каскадеру?
— Немного.
— А вот я ему должен больше. И слава богу, что так все закончилось.
— Да, в общем-то, удачно, — Бирюковский в конце концов смог-таки усадить Мерзлова, налил ему коньяка, и мужчины глядя друг на друга выпили. — Скользкий он какой-то был человек и наглый, — ласковым голосом сказал Бирюковский.
— Несговорчивы-ы-й, — растягивая слово, прошептал Лев Данилович. — Я ему и так и эдак объяснял, а он уперся, и ни в какую. Правда, давно это было и много воды с тех пор утекло. Я, честно говоря, надеялся, что он там и останется. Деньги немалые заплатил…
— Не ты один заплатил. Кстати, может ты мне объяснишь, Савелий Борисович, почему он вышел на свободу?
— Вот этого я и не знаю.
— А он не убежал, часом, из тюрьмы?
— Нет, не убежал, выпустили. Все по закону.
— А как же наши люди там? Мы же им деньги передали, чтобы они его там оставили навсегда.
— Что-то не сложилось, я еще не разбирался.
— Так ты разберись, Савелий Борисович, а то как-то впустую не хочется деньги отдавать.
— Разберусь, не волнуйся.
— Деньги они, конечно, нам назад не вернут.
— Деньгами не вернут, это точно, а вот работой мы с них возьмем, — сказал Мерзлов, мелкими глотками смакуя ароматный коньяк.