Тамара подушечками пальцев прикоснулась к глазам Дорогина и приподняла веки.
Вначале расплывчатое светящееся пятно возникло перед Сергеем, слишком яркое после долгой темноты пятно с размытым контуром, искрящимся и горячим. Ему захотелось закрыть глаза, избавиться от этого слепящего болезненного света. Но закрыть глаза он не смог, а сами они не закрывались, пальцы Тамары держали веки. Расплывчатое пятно начало медленно приобретать очертания, прорезался силуэт женской головы.
«Странно, я всегда думал, что смерть — ужасная костлявая старуха с косой в руках, а оказывается, нет, смерть это никакая не старуха, смерть — молодая красивая женщина с темной точкой родинки над верхней губой. Родинка похожа на маленький кусочек шоколада, который хочется слизнуть языком. А глаза у смерти не пустые черные глазницы, а прозрачные, зеленые, похожие на морскую воду в полдень. А волосы у смерти золотистые. Да, смерть — это не старуха, теперь я это знаю».
Тамара отняла пальцы, веки опустились. Но видение, лицо женщины, белокурой, с черной точкой родинки и с зелеными глазами еще долго стояло перед Сергеем Дорогиным. А мысль продолжала работать, пытаясь объять непонятное, потому что непонятное являлось необъятным.
Странными показались глаза, вернее, остекленевший взгляд больного молодой женщине, очень странными. Глаза не были мертвыми, хотя Тамара увидела в зрачках свое отражение в белом халате.
«Нет, нет, он не умрет, он будет жить» — на ее губах появилась улыбка, ласковая и немного грустная.
Тамаре не хотелось, чтобы этот мужчина умер, но она ничего не могла поделать. И никто ничего не мог поделать, никто, кроме всевышнего. Только он один имел такую силу, имел такую власть, что мог, пользуясь своим могуществом, воду превращать в вино, камень в хлеб и мог прикосновением руки воскрешать мертвых.
И губы Тамары плотно сжались, а затем зашевелились. Она произносила слова молитвы, той единственной молитвы, которую она знала. И этот шепот, похожий на шелест летящих листьев, услышал Сергей Дорогин.
А Тамара молилась. Как каждый человек, который не в ладах с совестью, она истово верила в существование бога. А ведь кроме нее за этого мужчину некому было помолиться. Но она этого не знала.
— Господи, спаси его, вдохни в него жизнь! Ведь ты можешь это сделать, а если можешь, то сделай.
И в мыслях Сергей Дорогин повторял слово за словом, фразу за фразой, произносимые женщиной, стоявшей рядом с ним.
Покидая больницу, Тамара решила, что завтра утром обязательно поднимется на второй этаж и придет в реанимационное отделение.