— Это из-за вас.
— Не обманывай, скажи правду.
— Правду — пожалуйста. Это всегда так случается, если за человеком есть какая-то тайна, то о нем начинаешь думать.
— А во мне тайна есть?
— Естественно, иначе я не была бы рядом с вами.
«Однако, — подумал Рычагов, — конечно, мне хотелось бы верить, что ты рядом со мной потому, что любишь меня. Скорее всего, тебя держат рядом деньги и, может быть, небольшая привязанность, совсем маленькая. И все же мне с тобой хорошо».
— Да, странный тот пациент, — вздохнула Тамара, — я подошла сегодня к нему, мерила пульс. И хоть он без сознания, но я же чувствую, даже измеряя, вижу, что пульс учащается, когда я к нему прикасаюсь, давление немного поднимается. Наверное, это происходит на уровне спинного мозга. Мужчина, даже без сознания, чувствует рядом с собой женщину.
— Да, ты зажигательная. Наверное, если бы ты постояла возле него чуть подольше или…
— Что — или?
— Легла бы к нему в кровать, то он пришел бы в себя. И может быть, даже овладел бы тобой, не приходя, естественно, в сознание.
— Какой вы похабник, Геннадий Федорович, у меня такого и в мыслях не было, чисто медицинский эксперимент.
«Вот-вот, — подумал Рычагов, — кое-что из того, что я подозревал, начинает вырисовываться. Не может мужчина, находящийся без сознания, чувствовать присутствие женщины. Ему по хрен: старуха берет его за руку или бородатый мужчина, или же молоденькая девушка. Значит, что-то здесь не так».
— А что ты сейчас чувствуешь? — Рычагов протянул ей свою руку.
— Посмотрим биение пульса, а значит, и сердца.
Пальцы женщины легли ему на запястье. Она прислушивалась к пульсу, в то время, как второй рукой ласкала Рычагова.
— Пульс делается чаще, дыхание глубже и прерывистее. В общем, налицо все признаки возбуждения.
— Налицо или на лице? — Рычагов заставил Тамару посмотреть на себя.
— Да, щеки тоже у вас порозовели, но не от стыда, а от желания.
— Разговор у нас с тобой, Тамара, честно говоря, далек от философии и медицины, но возбуждает.
— Что и требовалось.
— Доказать?
— Добиться!
Женщина встала на колени и уткнулась лицом хирургу в грудь.
— Послушай, — она назвала его на «ты», что на работе и даже находясь у него дома, позволяла себе редко, — а дрова не успеют прогореть до конца или лучше подбросить еще прямо сейчас?
— Если не хочешь зажариться, то лучше не подбрасывай. Когда ты возбуждаешься, то тебе, по-моему, все равно, пылает ли рядом огонь, собралась ли толпа. Тогда ты не видишь ничего, кроме своей страсти.
— А это плохо?
— Можно получить ожог.
— Иди сюда, — Рычагов вытащил из-под Тамары плед и расстелил его на ковре возле самого камина.