— Слышь, Илзи! Память, стертую, хочешь?
— Что-о? — в свою очередь закричала я. — Не… не надо! Мне одного раза хватило.
А Алконост лишь рассмеялась. Вот теперь пойди да пойми ее, славянку.
Рита Рей.
— Но Вам же интересно, сеньорита Рей. Я бы на Вашем месте не отказывался. — Немного покачиваясь, Жинн ехал напротив меня в карете. Черные-черные глаза прожигали насквозь, они будто буравили в моей голове дырку, чтобы беспрепятственно прочесть все мысли.
— Хм, я бы на Вашем месте даже не предлагала, — фыркнула.
Он хотел помочь мне разобраться с Винаром, представляете? Да я когда узнала, аж дар речи потеряла!
А все началось с того, что вышеназванный, перед отъездом вытащив меня в коридор, зажал бедную вейлу в углу и попытался доказать, какой он… хороший, пусть будет так. Я же в свою очередь попыталась отбиться. Получилось, конечно, не очень… Но что поделать.
И как назло (а кому — как счастье), из-за поворота вывернул тот самый шаман, насвистывающий веселую песенку и совершенно не желавший спасать неугомонную девицу, то есть меня. По крайней мере, я так думала.
На деле же всё оказалось с точностью да наоборот.
Вот теперь меня уламывали на "продолжение банкета" — кое-кто разошелся и захотел раскрасить бедному парню мор… физиономию получше.
Но вопреки моему воображению, шаман не стал настаивать. В нём просто проснулся жгучий-жгучий интерес:
— Расскажите что-нибудь из Вашей жизни, — попросил он внезапно.
Любопытно-любопытно… С какого такого перепугу я еще рассказывать что-то должна? Фи!
— Я Вам не доверяю, — честно призналась.
— Уж поверьте, смеяться не буду.
Я вновь фыркнула. Как меня все достало… А ведь поездка только началась…
А с другой стороны, чего мне бояться? Хуже, чем сейчас, быть уже не может. Как говорили наши попаданцы: попытка — не пытка.
— Я не знаю своих родителей, — закинув ногу на ногу, заговорила я спустя некоторое время. Естественно, я врала: — Опекуны говорили мне, что мама привезла меня к ним уже полугодовалой и бросила. Якобы она заплатила за это двумя серебряными кольцами. Я спрашивала у них, откуда такие недешевые вещи взяла мать, но они отвечали всегда одинаково — мол, украла, воровка мелкая, на самой-то ничего не было, с чего бы там взяться таким печаткам! К слову, кольца они мне так и не отдали. — "Ага, не отдали. Их и не было никогда-то", — мысленно добавила я, хихикнув. — До восьми лет я работала у них. Мыла, стирала, убирала. Следила за домашним хозяйством. За всю работу мне выдавали корку хлеба, не всегда свежую, и стакан ледяной воды. Три года подряд я болела оспой, меня никто не лечил. Сейчас я знаю, что всю болезнь стоически помогала мне выдерживать внутренняя и еще скрытая магия, но тогда это было ужасно. Меня били, ругали, оставляли без одежды на морозе. Я терпела.