- Да как это возможно! Чтоб наставник...
- Так Дмитрий Евгеньевич жив? - перебив Аню, с праведным
негодованием вскричал Алеша.
* * *
Дмитрий Евгеньевич Верчинин был счастлив. Наконец-то сбылись самые
тайные его мечты, заставлявшие его таится от психиатров службы Безбедности и снимать напряжение при помощи человекоподобных аушек. А ведь ему удалось избегать лечения на протяжении долгих лет, с тех пор, когда еще защищая докторскую по информатике, в Архиве Академии Наук в Пост-Петербурге он проник в засекреченные файлы, посвященные "галантному" восемнадцатому веку и к к своему ужасу в первый раз подумал о том, что снимать сексуальное напряжение с человеком противоположного пола вовсе не преступление, а, возможно, удивительное наслаждение. Это уже после, прочитав без купюр Гомера и Джеки Коллинз он уверился в том, что в схеме "человек-человек" не может быть ничего особо ужасного. И с тех пор проводил год за годом буквально изнывая от невозможности нарушить этические нормы того века, в котором он был рожден страдать.
Но сегодня его страданьям пришел конец! О, какое это для него было счастье. Когда он - естественно, первым из всех, - ведь, кроме него, совсем считанные единицы во всем огромном регионе читали Гомера и уж явно не было больше ни одного, кто бы в Гомера ВЕРИЛ догадался, что происходит НА САМОМ ДЕЛЕ ПОД ВИТДОМ НЭПа.
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ!
НО НЕ ХРИСТАНСКОГО БОГА, _БОГОВ ОЛИМПИЙЦЕВ! И ЯВНО, ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ АФРОДЖИТЫ. Причем все остальные боги из блаженного сонма, похоже, помогали богине любви.
О, это был шанс! Дмитрий Евгеньевич срочно собрал свой класс (к сожалению, кое-кто не смог прибыть) и спешно сгруппировал вокруг себя самых приятных ему, уже достигших половой зрелости учениц. И начал лекцию издалека, не торопясь: ОЖИДАЯ "ПРИШЕЛЬЦЕВ". И он был радостен уже тогда. Когда же проказливые Эроты начали расстреливать его класс, он удерживал перепуганных учениц. Он нарочно подставлял золотым стрелам свою грудь, груди избранных учениц, бормоча обещания воздвигнуть в честь Пеннорожденной жертвенник, объяснить его необходимость другим бывшим согражданам, заклать на нем - завтра же! - черного ягненка...
О, это было уже счастье! Во всяком случае, близко, близко...
Единственное, что, хотя он и заметил, что амуры не возжигали плотские желания в сердцах девочек младше десяти и мальчиков - младше тринадцати лет, он, как Наставник и относительный знаток античности мог бы предугать две несколько смутившие его вещи. Во-первых, подростки обоих полов, во власти вспыхнувшего в них вожделения, так накинулись друг на дружку, что сцена сразу утратила для Наставника большую часть своей эстетической ценности, во-вторых, в общей сумятице и тесноте классного собрания кое в кого стрелы просто не попали и те, если не были моментально и жестко, с подростковым нетерпением изнасилованы, в страхе куда-то разбежались. Во-вторых, он непростительно забыл, то почтение, которое в античности питали к гомосексуальной любви и это - поскольку отправной точкой для Наставника Верчинина был все же "куртуазный и галантный" восемнадцатый век, опять-таки его несколько шокировало.