В июле мы решили перебраться из Василькова к отцу в Киев, тогда многие решили оставить городок, спасаясь от приближающейся линия фронта. Люди еще не успевали отъехать сто метров от своих домов, как соседи-украинцы бросались грабить «еврейское добро». Отец тогда снимал угол на Саксаганской, и когда семья собралась уезжать в эвакуацию, то мы с братом решили на один день вернуться в Васильков и взять кое-что из оставленных теплых вещей. Приехали, а наш дом уже подчистую разграблен. Сели в поезд, налетела немецкая авиация и разнесла все вагоны. От Боярки до Киева шли с братом пешком. Добрались до Киева, и нас останавливает комендантский патруль, спрашивают Давида: «С какого года?» Брат отвечает: «С двадцать третьего»: «Твой год уже призывной, остаешься здесь». Потом обращаются ко мне: «А ты с какого года?» – «С двадцать пятого». – «Проходи, свободен!» Дошел до Саксаганской, стоит телега отца, вся семья вокруг. Мама была тогда на пятом месяце беременности. Спрашивают меня: «А Давид где?» – «Мобилизовали». И тут отец говорит: «Я у немцев три года в плену был, на земле у хозяина работал. Немцы не все плохие. Снимай Мишка семью с телеги, мы остаемся, никуда не поедем.» Тогда я взял у отца кнут из руки и сказал: «Ты, батя, оставайся, а мы поедем!» – и погнал лошадей. Отец только смотрел нам вслед. Но все для нас сложилось удачно. Через какое-то время отец сам решился на уход на восток и догнал нас уже на полпути к Воронежу. Кругом паника и хаос, нас периодически бомбили…
Возле Сум нам невероятно повезло, только наша телега переехала мост через реку, как за нашей спиной высадился немецкий десант, и немцы просто перебили из автоматов всю колонну беженцев, следовавших за нами. Какие-то мгновения спасли нам жизни, а задержись мы хоть на минуту… Проделали долгий путь до Воронежа, семьсот километров, а там на станцию подогнали двухосные пустые вагоны-«телятники», в которые битком набивали беженцев с Украины. Мы поехали на восток, в глубокий тыл, питаясь в дороге тем, что у кого было в запасе. Добрались до Северного Казахстана, проехали Акмолинск, и на станции Атбасар нас высадили из вагона и стали распределять по окрестным деревням. Нам досталась деревушка, расположенная в 35 километрах от Атбасара. Отец стал работать возчиком в Атбасаре, я на быках возил уголь в ящике на одну тонну с железной дороги на электростанцию. Рядом широкая река Ишим, но зима в казахской степи была суровой, холода стояли лютые. Мне еще не исполнилось семнадцать лет, как я пришел в военкомат – проситься добровольцем на фронт.