Успел я проучиться в пехотном училище только три месяца, гоняли нас там «по-черному», но стоит отметить, что курсантов прилично кормили. А в один прекрасный день весь наш курс подняли по тревоге и маршевыми ротами отправили на фронт, даже без присвоения сержантских званий. Говорили, что нас отправляют в Сталинград, но пока мы доехали до фронта, то в Сталинграде с немцами уже фактически покончили, обошлись без нас, и весь наш эшелон был направлен на Воронежский фронт, на пополнение 25-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Шафаренко. Попал я, кажется, в 73-й гвардейский стрелковый полк.
Ваши первые фронтовые впечатления.
Мы сначала шли во 2-й линии. Как раз началось большое наступление. На подходе к передовой мы попали под сильную бомбежку, где-то рядом с нами дал залп дивизион «катюш», их засекли, и, видимо, моментально налетели немецкие пикировщики, и нам здорово досталось. Нам приказали идти вперед за первой волной атакующих частей и подбирать раненых.
Шли цепью. Я с одним товарищем немного отстал, наши ушли вперед, и когда мы подошли к линии уже взятых нами немецких траншей, то вдруг услышали, что в одной землянке кто-то громко поет на немецком языке. Товарищ был уже опытным воякой (не из нашего пехотного училища, а из фронтовиков-стариков), так он мне сразу приказал: «Ты оставайся сверху, а я вниз». Он спустился на три ступеньки, ударом ноги открыл дверь и с криком «Хальт!» исчез в проеме, а дверь в землянку сыграла и снова захлопнулась. Услышал три выстрела, и пока я пытался понять, что произошло, из землянки пулей выскочил немец, сбил меня с ног и побежал во всю прыть. Я выстрелил в него, но не попал. Кинулся внутрь, в землянку, а там лежит мой раненый товарищ и два убитых им немца. Оказывается, в землянке немцы так напились, что проспали атаку нашей первой волны наступающих и отход своих камрадов с позиций…
Наши ребята подбежали на выстрелы, товарища перевязали и отправили в санбат.
Так я впервые увидел живого немца, да вот не попал по нему…
А потом мы наступали на Харьков. Продвигались вперед довольно проворно, больших потерь в нашей стрелковой роте не было.
По-настоящему первый серьезный бой произошел в районе населенного пункта Батьки Харьковской области, где меня ранило. Мы пошли в атаку, немцы подпустили нас на максимально близкое расстояние и где-то с 30–40 метров открыли по нам огонь.
Я хотел бросить гранату, взял ее в правую руку, автомат переложил в левую руку, только хотел встать и кинуть гранату, как напротив себя увидел вспышку, и тут, будто топором по левой руке ударило. Я еще на замахе метнул гранату, а потом увидел, что рука вся в крови.