- Этого не знаю. - сказала она, сняв маску с первого, водителя.
Подойдя к задней двери, она стянула балаклаву с бандита, сидящего позади водителя, прямо через открытое стекло.
- Мыкола. - проговорила она. - Чёрная сотня. Что ж ты так, Мыкола…
- Осторожнее, вон тот жив ещё! - сказал я, заметив движение на заднем сидении с другой стороны.
Девушка быстро направилась к нему а я на всякий случай подошёл вместе с ней и открыл дверь авто.
Каково было моё удивление, когда стянув маску с лица выжившего, Валера внезапно закричала и отпрыгнула на метр. Я инстинктивно кинулся к бандиту и схватил его за руки, однако в них ничего не было.
- Вася… - прошептала девушка. - Нет, не может быть…
- Кто это? - спросил я.
Боец ещё дышал. Его голова откинулась назад, прищуренные глаза посмотрели на Валеру.
- Кто ты такой? - спросила девушка. - Нет, что ты такое?!
Часть 2. Глава 17. Живые и мёртвые.
Сани с кибиткой остановились недалеко от заброшенной усадьбы. Наружу вышли трое людей: двое молодых парней в меховых шапках и овчинных тулупах и седой старик с длинными волосами и бородой, высоченного роста.
- Значит, говоришь, здесь? - спросил седовласый у молодого парня с чёрными усами.
- Так точно, господин оберполицмейстер! - отчитался усатый. - Ныне они уже все мертвы.
- Останься с извозчиком, проследи чтобы ни души здесь не было! - скомандовал ему старик, направляясь к зданию.
Он махнул рукой второму, приказывая следовать за ним. Было в нём что-то весьма властное, что-то, что заставляло прислушиваться, не перебивать, повиноваться… Оберполицмейстер был в чёрной шубе до колен, серых валенках (нынче по всему уезду морозы стояли жуткие) и чёрной меховой шапке с красными вшивками. Он был аж на две головы выше парней, хотя парни были роста выше среднего. Словом, настоящий великан, каких мало встретишь.
К заброшенной усадьбе вела узкая тропинка со свежими следами. Следов было немало. Особенно на снегу выделялся след ходившего здесь недавно человека с огромным размером ноги. Впрочем, ступающий за оберполицмейстером молодой парень мог заметить, что след валенок самого оберполицмейстера был ещё больше.
Отворив едва прикрытые двери, двое вошли в неосвещённый коридор.
- Зажигай лампаду! - приказал великан молодому, озираясь на стены.
После нескольких нехитрых манипуляций молодой уже держал в руке взятую из сумки и зажжённую керосиновую лампу.
- Вперёд. - скомандовал оберполицмейстер, и парень пошёл по снежным следам, тянущимся вглубь этого старого холодного здания.
Оберполицмейстер закрыл за собой дверь, и единственным источником света в этом доме с заколоченными окнами осталась «керосинка» молодого. Дом был добротный, с толстыми несущими стенами, и прекрасно сохранился — хоть сейчас въезжай и живи. Однако привыкшие жить на широкую ногу князья не приспособились к новой жизни без крепостных, и за относительно недолгий срок растеряли всё своё богатство и вынуждены были разъехаться, кто по родственникам, кто за границу, а кто и по миру. И из большой семьи Епифанцевых в этом доме никто больше не жил. Да и продать его не удалось: измельчал нынче любой знатный род, все стали приспосабливаться к новой жизни уже без красивых балов и особняков.