Мы — поколение, родившееся в конце девяностых — начале двухтысячных. Нас называют зумерами
Мы — поколение, родившееся в конце девяностых — начале двухтысячных. Нас называют зумерами. Нас считают поколением интернета и ставят на нас ярлык «социофобы-геймеры». Мы — это все от Александра Долгополова через Big Baby Tape и до Греты Тунберг. Мы очень разные, но от бумеров и миллениалов мы отличаемся еще сильнее, чем друг от друга. И дело не только в нашем владении технологиями. Эти различия настолько глубоки, что даже странно, что вы их не замечаете. Мы менее зависимы от вещей и мнения окружающих, но более осознанны и при этом тревожны. Ну и да: мы считаем, что к нам стоит прислушиваться старшим поколениям.
Ну, вот представьте, сидят в
кабинете мужчины в погонах. — Скучно, — зевает один.— Ну, давай у Навального обыск устроим, — поразмыслив, предлагает второй.— Нет, не трогай, это на Новый год! Штурмуют под Новый год многострадальный офис ФБК, выстраивают вдоль стен замысловатые фигуры из пленных, выносят подарочки. И все при деле, и всем весело
Принималось как аксиома, что растущий
средний класс навяжет властям свободу и демократию. В реальности же этот класс, пополняемый чиновниками, полицейскими, околовластными коммерсантами и школьными завучами, стал опорой режима.Воображали, что имперская ностальгия сама собой сойдет на нет, поскольку народ ради нее не пойдет на жертвы и лишения. Но Путин нашел способ сделать ее скрепой режима, превратив имперскую реставрацию в телевизионный сериал.
Угасание диктатора будет вызывать в
обществе скорее оцепенение, чем революционный протест – но после его смерти неминуемо окажется, что все резервы потрачены, все возможности повышения благосостояния и поддержания экономики исчерпаны, и на его преемника обрушится всё недовольство населения. Я бы не дал никому, кто может прийти на смену нынешнему президенту, больше года на этом посту. Ввиду того, что маразм системы и её озлобленность в отношении внешнего мира к времени ухода Владимира Путина приобретут гротескные масштабы, маятник российской истории неизбежно качнётся в сторону демократизации и в сторону примирения с Западом.С другой стороны, Владимир Путин создал систему, в которой каждый из её элементов наделён властью и возможностями. Они застят человеку глаза и лишают его разума, но при этом все эти люди обязаны своим возвышением исключительно президенту и его благосклонности, но не профессиональным или человеческим качествам. Внутри элиты нет иерархичности, и как только «стабилизатора» в лице создателя режима не станет, начнётся «конфликт всех против всех», в котором система погибнет.