Среди сумятицы лиц: смуглых, кофейных, цвета слоновой кости, среди разноголосья они были безмерно красноречивы, сосредоточенные на своем несчастье.
Кругом все было необыкновенным: и запах еды, и песенка уличного фокусника, яркие краски ковров, и фруктовые горы — даже названия их Люда не успевала спрашивать.
Но выходили из берегов озёра слез, накопленные нищетой. А победоносные вывески предпринимателей на улицах Каира она чувствовала как оплеухи и, даже зачарованная древними строениями, не эти храмы вспоминала потом, а измученные лица, повернутые к ней пустыми глазницами.
И снова полет — теперь над Африкой. А самолет был маленьким американским островом, его команда — первыми американцами, с которыми Люде довелось познакомиться.
«Америка — что я знала о ней? — спрашивала себя Люда. — Сейчас точно припомню».
Кажется, в ее жизнь ворвались сразу двое: Гекльберри Финн, дерзкий, как и она — девчонка из Богуслава, и Христофор Колумб. Узнавая тогда о мореплавателе разные разности, восклицала: «Здорово придумал: на паруснике, через океан, и открыл новый материк. Живи я в том, пятнадцатом веке, я б только так и поступала, настояла на своем и перед королем и корабельным сбродом, открыла б новый материк».
В это время шла игра, в индейцев. Фенимор Купер поднаторел на звериных тропах и историях, которые полюбились даже в Богуславе. Из-за стога сена на окраине Богуслава появлялся Кожаный Чулок. Лазая по деревьям, стреляя из лука, плавая, Люда и ее приятели — богуславские мальчишки — считали, что походят на индейцев.
Маленькая Люда иногда даже подумывала: не сыграть ли ей в вождя индейского племени оджибуэев или дакотов: ей нравилась «Песнь о Гайавате».
С той поры остались в памяти строфы, пахнущие удивительными травами:
С гор и тундр, болотных топей,
Где среди осоки бродит
Цапля сизая Шух-шухга
И глухарка Мушкодаза.
Тогда же выяснила, что тундра есть и у нас, и болота, и цапли — только нет индейцев; честные и воинственные, они определенно прижились бы у пионеров Богуслава. Это была для нее самая первая Америка, и никак не связывалась она с очень обидными, даже странными историями, рассказанными отцом. Американские офицеры стреляли в спину Советам. Захватили Архангельск. Посылали своих солдат душить Революцию. Снабжали оружием других интервентов. Отец Люды в двадцатом году видел американский корабль у Севастополя.
Потом Люда попала в Америку Джека Лондона.
Была она уже подростком, и что-то слишком долго ее занимал Мартин Иден. Но Мартин в конце концов сплоховал, и, если б можно было вбежать в книгу и схватить за руку погибающего гиганта, она это сделала бы.