— Я слышал, — сказал Кеннет, — вы рассказывали на митинге о традициях вашей дивизии — Чапаевской, вы попали в часть, которой когда-то командовал Василий Чапаев. А я видел его самого, — сказал Кеннет, и его резко очерченное лицо приобрело вдруг мягкое, чуть лукавое выражение.
— Кого? — вырвалось у Люды.
— Чапаева.
— Как? — Люда была поражена.
— На площади Мадрида. Там висела большая простыня — экран. Он мчался с экрана на улицу, и в осажденном Мадриде всадник в бурке, на коне, весь порыв, увлекал за собой людей. Испанцы кричали в восторге: «Мы пойдем за ним в огонь и в воду», — и они кидались в огонь и в воду!
И у нас в Интербригаде действовал батальон Чапаева, наверное, из этого батальона самоотверженных мало кто уцелел. И думаю, очень мало осталось в живых и людей вашей дивизии. Восемь месяцев активной обороны, сдача города с боями — слишком много для живых и даже для мертвых. В этом я немножко разбираюсь, ведь и я был живым и мертвым.
Я долго жил во французских лагерях интернированных, числился без вести пропавшим.
Он замолчал. Потом добавил, не сводя глаз с Люды:
— У вас мужественный герой, Обычно женщины подражают кинозвездам, изредка становятся ими. Как же вы нашли такого героя для себя?
— История долгая, и начало ее в моем детстве. Отец вернулся с фронта и любил рассказывать о людях, с которыми свела его гражданская война. Воевал он в Уральских степях и, должно быть, на перекрестках военных дорог встречался с Чапаевым. А потом рядом с нами, в городе оружейников — в Туле, поселился старый друг отца и бывший командующий армией, где служил Чапаев.
Бездетный и веселый человек принялся меня воспитывать на свой манер. Он учил маленькую девчонку прыгать и бегать, скакать на лошади, и было у него такое присловье: «Делай все, как Чапаев!» На мои вопросы он отвечал, что Василий Иванович обязательно приедет к нам в гости. Не хотел мне говорить Восканов, что нет уже Чапаева на белом свете, погиб он в реке Урал.
Иногда я очень сердилась на Чапаева и думала:
«Ладно, попадись, я скажу тебе, как надоело мне все делать так, как ты, Чапаев, делал».
А Восканов упрямо твердил: «Надо ездить на лошади, как Чапаев! Из рогатки стреляй так, чтобы без всякого промаха попасть в луну, видишь, как она скривила рожу? А Чапаев на скаку стрелял точно и без промаха».
Ночью я вылезала из окна, карабкалась на крышу конюшни и стреляла из рогатки в луну. А потом долго глядела на нее и видела темные черточки. Я была уверена, что это камушки из моей рогатки угодили в ее таинственную, скривившуюся физиономию.