– Здравствуйте, – поприветствовал он присутствующих.
Никто из обитателей камеры не ответил ему. Большинство просто отвернулись, будто потеряв интерес, другие нет-нет да и бросали искоса испытующие взгляды, но пока ничего не предпринимали.
Будищеву раньше не приходилось бывать в местах заключения, если не считать за таковые «обезьянник» в отделении милиции, да Рыбинский околоток, откуда его вызволил Барановский. Однако ещё в детстве в детдоме ему приходилось много слышать о правилах поведения в тюрьме. Одни рассказы были откровенно бредовыми, другие, вероятно, могли принести пользу, окажись он в КПЗ* своего времени, но главное он для себя уяснил: «Не верь, не бойся, не проси». Так можно было кратко сформулировать этот катехизис.
––––––––-
#КПЗ. – Камера предварительного заключения.
Поняв, что никто не укажет ему места, он просто подошел к дальней от параши стене, и присел на корточки, прислонившись к кирпичной кладке. Постепенно приглядываясь, Дмитрий уточнил диспозицию. В проходе у одного из окошек, где было посвежее от единственной форточки, расположилась местная аристократия, которых он про себя окрестил «блатными». По углам жались какие-то бродяги и крестьяне, видимо, приехавшие в столицу по делам и что-то натворившие по пьяни. Ещё было пару человек, которых можно было с натяжкой назвать «чистой публикой». Одного из них, по виду мелкого чиновника, как раз сейчас и раздевали блатные. То есть формально они играли в карты. Но пиджак, жилетку, рубашку и башмаки бедолага уже проиграл, а теперь отчаянно сражался за свои панталоны. Впрочем, результат был ясен заранее и скоро неудачника похлопали по плечу и фальшиво посочувствовали:
– Не фартануло тебе сегодня, барин. А ведь как масть шла поначалу… ну, не беда, глядишь, завтра отыграешься!
– Господа, но как же я буду ходить? – Дошло, наконец, до жертвы азарта, оставшегося в одних кальсонах и форменной фуражке.
– Ножками, – с любезной улыбкой отвечал ему счастливый противник, аккуратно складывая выигранное добро.
– Но…
– Чего не ясно? – грубо отпихнул жертву шулеров щербатый детина с бешеным взглядом. – Двигай отсюда, дядя-сарай!
Несчастный с потерянным видом отошел в сторону и присел на свои нары, но его несчастья на этом только начались.
– Куды мостишься, убогий? – отпихнул его сосед, совсем недавно предлагавший устраиваться рядом. – Ступай отседа, я тебя не знаю!
– Но как же-с?
– Пошел-пошел, не задерживай!
– Что вы себе позволяете?!
– Ах, ты ещё и лаешься!
В какую-то минуту обобранному неудачнику надавали крепких лещей, и загнали под нары под боязливое молчание остальных обитателей камеры. Закончив с одной жертвой, «блатные», наконец, обратили внимание на нового обитателя. Повинуясь знаку предводителя, щербатый спрыгнул с высоты нар и вихляющей походкой направился к Будищеву.