— Промашка вышла! — согласился тот. — Ладно, чего уж там, пойдем ко мне, переночуешь, а там видно будет. Только смотри, чтобы без баловства!
— Что делать теперь, ума не приложу, — таким же безжизненным голосом продолжала причитать старуха.
— На-ка вот, Матрена, — Степаныч вытащил из кармана монетку и немного сконфужено протянул своей знакомой. — Ничего, мир не без добрых людей, поможем…
Та потухшими глазами поглядела на мастерового, затем как-то машинально протянула руку и приняла подаяние, а незваные гости спешно ретировались. Дальнейшую дорогу проделали молча, благо, оставалось не так много и скоро они подошли к куда более привлекательному строению. Дом машиниста был хоть и не велик, но куда более ухожен. Наличники на окне и забор вокруг палисадника блестели свежей краской, хотя и не слишком заметной в наступивших сумерках. Пройдя по тщательно выметенной дорожке к крыльцу, они поднялись по скрипучим ступенькам, и, открыв дверь, вошли внутрь.
— Батюшка вернулся! — радостно кинулась навстречу отцу Стеша, но, увидев гостя, смущенно остановилась. — Ой…
— Здравствуй, красавица, — поприветствовал девушку Будищев, сообразивший, почему старик не хотел вести его к себе домой.
— Здравствуйте, — отозвалась та, с любопытством разглядывая незнакомца.
— Вот что, Степанида, — тут же вмешался в разговор глава семьи. — Человек переночует у нас нынче. Постелешь ему в сенях на лавке, а теперь накрывай на стол, что-то я проголодался — сил нет!
— Да у меня всё готово, — улыбнулась девушка и повернулась к гостю. — Садитесь, не побрезгуйте.
— Спасибо, — отозвался Будищев. — А где можно руки помыть?
— Пойдемте, я вам солью.
— Меня Дмитрием зовут, — представился он, наконец, новой знакомой.
— Стеша. А вы тоже на фабрике Барановского работаете?
— Ага. Только что поступил.
— Вы приезжий?
— Типа того. Из Рыбинска.
— Что-то непохоже.
— Почему это?
— Говор у вас не ярославский.
— Верно. Просто я только что со службы вернулся, отвык.
— Ну, будя! — прервал разговор подозрительно наблюдавший за ними Степаныч. — Давайте есть.
На столе их уже ожидал пышущий жаром чугунок, распространявший вокруг себя умопомрачительный запах щей. Пока Стеша разливала их по мискам, глава семьи взялся за ковригу ржаного хлеба и отрезал от неё всем по хорошему ломтю. Дмитрий, глядя на все эти приготовления, тоже не остался в стороне и, открыв свой сундук, вытащил из него запечатанный сургучом водочный штоф.
— Давайте, что ли, за знакомство?
Возражений от Степаныча не последовало, и девушка поставила перед мужчинами две стопки. Прозрачная как слеза генеральши Поповой