— Не заводись, Вадик. Не ждал же ты, в самом деле, что он кинется тебе на шею с криком «папа»?
— От него и не такого можно ожидать.
— Возможно. Кстати ты не знаешь, что такое рэп?
— Рэп? Какой ещё рэп?
— Ну, тот, который запрещают читать угнетенным неграм.
— Бог мой, вот ты о чем! Спроси лучше у своего протеже. Не сомневаюсь, он расскажет тебе какую-нибудь совершенно душераздирающую историю!
Вы когда-нибудь обращали внимание, что слуги могут выглядеть ничуть не менее представительно, чем их хозяева? Вот и у пятого герцога Лейхтенбергского Евгения Максимилиановича любой лакей выглядел куда важнее генерала. По крайней мере, с точки зрения Сёмки. А что бедному мальчишке ещё думать, когда на него надвигается эдакий господин весь в золотых позументах и со строгим взглядом? Конечно, только снять картуз и поклониться!
— Где тебя носит? — строго спросил Дмитрий.
— Дык я, — попытался оправдаться парень, но наставник тут же прервал его.
— Еще не всем полотерам поклонился?
— Да, как их отличишь, когда они все в золоте!
— По глазам, — усмехнулся Будищев.
— Как это?
— Много будешь знать — скоро состаришься! Кабель протянул?
— Ага.
— Ну, хоть какая-то от тебя польза.
Вот уже третий день они не вылезали из Петергофа, занимаясь монтажом проводки в герцогском дворце. Дело было в том, что потомок русского царя Николая Iи вместе с тем пасынка Бонапарта Евгения Богарне решил, что он тоже является сторонником прогресса и пожелал завести себе электрические звонки. Сказано-сделано, и управляющий сделал соответствующий заказ в недавно открывшейся электротехнической фирме Барановского и Будищева.
Собственно, дело-то было плёвое — поставить звонок на воротах и протянуть кабель в дворническую, но случилось непредвиденное. Самый ушлый из компаньонов ухитрился попасть на глаза жены герцога — графини Богарне и наплести ей всяческого вздора. К ужасу Его Королевского Высочества[54] Зинаида Дмитриевна отнеслась к этим прожектам более чем благосклонно, и решила, что отныне не может вызывать прислугу с помощью обычного колокольчика! Более того, звон колокольчика её решительно раздражает и её дражайшему супругу, коль скоро он любит свою Зинаиду, тоже нужно обзавестись подобным прибором.
Делать было нечего. Евгений Максимилианович, успевший проклясть тот день, когда ему вздумалось объявить себя сторонником прогресса, распорядился продолжать работы и звонки появились не только на входе, но и в кабинете, библиотеке, будуаре графини, во всех спальнях, включая гостевые, и ещё Бог знает где. Вот всё это великолепие Дмитрий с Сёмкой и устанавливали, попутно обучая прислугу, как всем этим пользоваться. То есть, обучал, конечно, Будищев, а растерянный парень только с испугом глазел на представительных господ с густыми бакенбардами и в роскошных ливреях.