– Ну, так что вы от меня ждете, господин посланник? – вместо приветствия спросил кир Хагиннор, надменно откинув голову.
– Помощи, кир Хагиннор, – Фай старался держаться с достоинством.
– Я уже однажды помог вам, уступив остров Бо.
– Я хочу понять, почему государь забыл про то, что обещал мне, едва увидел полковника Лаллема.
Кир Хагиннор вдруг невежливо фыркнул и подался вперед, надавив ладонями на трость.
– Почему? Барану ясно, почему. Одно лицо.
– Одно лицо… с кем?..
Фай быстро вынул из кармана проектор с уже вложенным обломком письма. Персонаж из службы внешней разведки безмолвно застыл над столом.
Кир Хагиннор насмешливо смотрел на Фая.
– Единственная любовь всей жизни, – сказал он, даже не присматриваясь к изображению. – Прощайте, господин Фай Ли. Удачи вам в вашем безнадежном деле.
Повернулся и ушел.
Фай на десять секунд зажмурился. Он все, что угодно передумал за эти четыре дня. Перебрал все возможные и невозможные причины и следствия. Только не те, на которые ему только что открыл глаза старый ходжерец.
Из спальни высунулась мордочка Ли.
– Что? – вопросительно качнул головой он.
Фай не улыбнулся, а оскалился.
– Господин Дин говорит: не мути водою, случится черпать. Он мудрый человек, хоть ты его не любишь. Я делаю последнюю попытку уйти отсюда по-хорошему. Если нет – мы пропали.
* * *
После прохода по этажам правого флигеля кира Хагиннора Джела охрана испарилась. Фай беспрепятственно попал в приемную залу в государевой половине дворца и подал прошение об аудиенции. И у него, как ни странно, приняли. Дверь в кабинет государя была на пару сантиметров открыта, но перед ней неподвижно стоял гвардеец, и Фай с полчаса маялся, издали заглядывая в эту щелочку, словно собака в кувшин. За окнами уже начинало темнеть. Полосатые облака расчертили небо с севера на юг разными цветами от бело-желтого до красно-фиолетового. Раньше перед встречей с государем у Фая коленки не тряслись, и сердце, как у господина Дина, не ёкало. Фай хотел этой встречи, потому что ему нужна была определенность для дальнейших действий. Боялся сейчас Фай государя как человека, а не как всемогущего хозяина планеты.
Наконец, из кабинета послышался легкий шорох. Фай вдохнул поглубже и медленно выдохнул. Гвардеец, скосив глаза на дверь, выбрал нужный момент и открыл ее перед Фаем.
Государь неподвижно стоял у шелковой карты государства Тарген Тау Тарсис и смотрел на пол в двух метрах от себя. Едва переступив порог, Фай был поставлен в трудное положение: хоть кланяйся, хоть крутись, а в поле зрения императора не попадаешь.