Истины бытия и познания (Хазиев) - страница 23

(курсив мой — В. X.), и неотрывно прилепляясь к нему умом, с невыразимым наслаждением в простейшем, всесовершенном и сладостном покое и поистине в исихии, т. е. безмолвии, взлетает выше всего сотворенного»^>{20}. Молчание выступает как абсолютная альтернатива земной бренной деятельности как предметной, так и духовной. Молчание трактуется как единая активность, в нерасчлененной форме содержащая в себе и чувства, и мысли, и слова, и моторику. Оно одновременно и слово, и дело любви, приближающей человека к Богу. В различных концепциях на роль сверхразумного и сверхъестественного способа постижения (освоения, усвоения) Бога предлагались и интуиция, и молитва, и религиозный экстаз, и плач (вспомним, знаменитый «плач Ярославны»), но чаще всего — л ю б о в ь. Через обесчеловеченность к обожествлению, через умерщвление к бессмертию.

Алогизм не требует доказательств. Все эти качества, несомненно, содержат элемент иррациональности. Возможно, в них есть также элементы бессознательного и подсознательного. Не исключено, что они имеют особые, отличные от рассудочного и разумного, функции познания. Но дело в том, что они все без исключения носят земной характер, имеют конечные (смертные, бренные, тленные) параметры. Если заявлено, что с помощью земного и конечного путь к Богу закрыт, то мы попали в тупик элементарного формально-логического противоречия. И ничего удивительного, что тысячелетняя практика ни разу не увенчалась успехом. Нет! Случаи, когда достигая нирваны, люди впадали в галлюцинации и чувствовали себя в блаженстве, вероятно, были неоднократно. Были, видимо, и видения всякого рода. Исихасты, несомненно, видели свой «нетленный свет». Но факт — никто из них не стал ни богом, ни бессмертным, ни кем-то иным сверхъестественным. Барьер времени и конечности остался непреодоленным. На мой взгляд, они при жизни сами себя уничтожили, лишили возможности действительного бессмертия. Путь к бессмертию есть, но не здесь, выход, на наш взгляд, в противоположной стороне, в другом конце туннеля материального конечного бытия. Об этом ниже.

Как следствие основной идеи в этих концепциях утверждается, что приверженность к земному, конечному, бренному есть свидетельство деградации в сторону Сатаны, смерти, вечного небытия, уродства, зла и лжи. Смешно! Там тоже ждет бессмертие, но только адское. В смешном скрыто всегда великое. На полюсах возможного диапазона саморазвития человека одинаково его ждет бессмертие. Это симптоматичная мысль. Глубокая мысль, но понятая религией неверно. На наш взгляд, доказательство наличия в нашем мире зла, лжи, уродства удается всем, а не только религии, намного лучше, чем описание альтернативы несовершенной жизни. Ругать нашу жизнь было всегда легче, чем расхваливать божественную. Религиозная философия постулирует бессмертие как неизбежность. И в этом она права. Не права же в утверждении, что оно за чертой естественного мира. Бессмертие здесь, в конечном мире, но в бесконечных формах. Это последнее и затрудняет понимание сути дела. Старая философия говорит, что бессмертие ждет всех нас в потустороннем мире. Все труды здесь направлены лишь на то, чтобы определиться с райским или адским бессмертием. Ради первого и надо заниматься заранее умерщвлением всего конечного в себе. Из этого постулата исходили и Сократ, и стоики, и средневековые мыслители, и более поздние сторонники этой концепции. Личное бессмертие есть и оно нас ждет в потустороннем сверхъестественном мире, нам же дана свобода выбора — самим определиться, что нам нужно: рай или ад. Сакральный смысл конечной жизни именно в этом выборе: понять и выбрать самим рай или ад — вот высший смысл разумного бытия, отличающий людей от прочих тварей божьих. В этих концепциях творчество человека направлено на истребление в себе всего земного, чтобы на финише стать способным любить Бога.