Истины бытия и познания (Хазиев) - страница 24

Сторонники второй точки зрения отрицают возможность превращения конечного в бесконечное, отрицают трансформацию тленного в божественное. Все конечное, бренное, тленное, профанное обречено быть самим собой. Поэтому всю полноту человеческого бытия и его высшие истины надо искать и реализовывать в период земной жизни, ограниченной природной и духовной естественностью. Никакого сверхъестественного бытия и истины нет, эти поиски — пустая трата времени. Силы познания и дел нужно направить на то, чтобы прожить коротенькую человеческую жизнь в масштабах вечности, стремясь достичь абсолютной полноты каждого мгновения. Личное бессмертие возможно лишь в памяти потомков за заслуги в деле усиления человеческого в человеке, за вклад в развитие культуры. Сверхъестественных миров, где нас ждет бессмертие, нет.

Автору этих строк ближе именно вторая позиция. Но с одной существенной оговоркой. Да, человеческое бытие начинается и кончается здесь, на земле. Оно является конечным во всех смыслах, кроме одного. Человек, пока он жив, может бесконечно менять качественно и количественно свою жизнь. Он может свести ее до уровня простой биологической (или даже животной) чувственности примитивного существования. Можно прожить свои несколько десятилетий по-разному: как простое живое существо, регулярно исполняя биологические функции, или как разумный человек. Различие в том, что разум позволяет увеличить до бесконечности любое качество, любое свойство, любое состояние человека — хоть чувства, хоть мысли, хоть дела. Все: и любовь и ненависть, и дружбу и вражду, и воображение и память, и мысли и слова, и любые дела — можно чувствовать, мыслить и делать как по-божески, так и по-сатанински. Таковы предельные полюса. Каждый миг жизни может остаться пустым или быть заполнен бесконечным содержанием. И когда речь идет о том, что потусторонней жизни не будет, что нет личного бессмертия, что все начинается и кончается здесь, то это надо понимать не как призыв ограничивать содержание жизни чисто биологическими процессами, а как призыв спешить жить и не терять времени на пустые ссоры и выяснения отношений. Творчество должно быть слугой наполнения конечной жизни бесконечным в потенции содержанием. Время жизни — это масштаб, в котором потом будет реализовано наше настоящее бессмертие в пределах мира конечных вещей и событий.

Наш мир так устроен (почему или кем — это другие вопросы), что каждый человек есть лишь песчинка мироздания. Он может остаться безвестной песчинкой навсегда, но может оставить след на века, на вечность. Сохранить тело или душу так, как они есть в их натуральной форме сегодня еще невозможно, ибо все в нашем мире подвержено движению, изменению, поэтому любое состояние конечно и ограничено. Одной из фундаментальных констант нашего мироустройства является невозможность абсолютного покоя (т. е. движения с нулевой скоростью) для материальной реальности. А для вечной жизни нужен вечный покой, хотя бы для какой-то части нашего бытия — хоть телесной, хоть духовной. Чтобы мы жили вечно (личное бессмертие), нужно чтобы что-то в нас оставалось абсолютно константным. Ни тело, ни душа как элементы конечной действительности не могут выдержать этого испытания. Это возможно только за пределами материальности мира, за чертой природной естественности, в сфере идеального, которое в старой философии трактовали как сферу сверхъестественного, сверхприродного, супранатурального, трансцендентного, божественного. По этому пути и идут представители первой концепции: отвергнуть все конечное и выйти за пределы материального мира, туда, где начинается царство идеального. И для этого ничего более умного не придумали, кроме банального отказа от всего бренного и конечного с помощью конечных же знаний, способов, средств и методов. Творчество должно привести к ликвидации творчества и именно это откроет путь к весьма проблематичной божественной любви и такому же проблематичному личному райскому бессмертию. На самом деле нелегкая, но разрешимая в первой половине (вспомним нирвану и аскетов) задача: оставаясь живым — покинуть жизнь. Вторая же часть остается гипотетичной и ничем не гарантированной. Сторонники версии бессмертия лишь в благодарной памяти потомков считают, что творчество каждого также путь к любви, но не божественной, а людской. Как видим, и в первой (сверхъестественной), и во второй версиях бессмертия творчество подготавливает, правда, по-разному и к различным родам любви, которая, однако, в обоих случаях служит вратами к бессмертию.