Позже, когда я практически сплю, она спрашивает:
— Бракс, почему ты до сих пор не спал со мной? Я имею в виду, ты же нанял проститутку. Разве ты не хочешь меня?
Ее голос, такой мягкий и неуверенный, делает мой член твердым, несмотря на то, что она использует мое имя. Прижимаясь к ее заднице, я отвожу волосы от ее уха и шепчу:
— Совсем наоборот, Джессика. Я хочу тебя так, что мне физически больно воздерживаться от того, чтобы прямо сейчас не перевернуть тебя и без остановки не трахать до завтрашнего дня…
— Доктор ведь сказал, что я чиста… — Она замолкает, будто считает, что это причина того, почему я ждал.
— Но у меня есть определенные потребности и желания, — мурлычу я ей на ухо. — И они не могут быть удовлетворены в Лондоне. Это небезопасно. Вернувшись домой, я смогу быть свободным, чтобы играть со своей игрушкой так, как хочу.
От моих слов она вздрагивает, и, чтобы отвлечь от еще большего количества вопросов, я скольжу рукой между ее ног. Пальцем провожу по темным волоскам ее киски и лениво поглаживаю клитор. Секс для нее — работа. Но я изменю это.
— Расслабься, — воркую я. — Хочу, чтобы ты прочувствовала вкус того, что я намерен дать тебе.
Ее тело расслабляется, и с каждым новым движением пальца она раскачивает свои бедра, помогая себе достичь кульминации. Тихий вздох срывается с ее губ, и она кончает. Если бы я не был внимателен, то не заметил бы его.
Такой тихий.
Такой милый.
Такой с виду незначительный.
Прямо как моя игрушка.
— Большинство женщин кричат и плачут, когда кончают, — говорю я мягко. Даже Свон была крикливой.
— Я не похожа на большинство женщин.
Ее слова врываются в мою голову и пускают корни внутри моего мозга. Стараюсь отогнать их и вспомнить планы, что у меня есть для нее, но то, как Банни гладит мою руку, лежащую между ее ног, отвлекает меня.
Темнота в комнате согревает меня.
Ее присутствие успокаивает меня.
Эти нежные прикосновения меня отвлекают.
— Спокойной ночи, Бракс, — бормочет она настолько тихо, что я едва слышу. Но я слышу. И это второй раз, когда я позволил ей назвать меня по имени без последствий. Если бы не обнимал ее так, будто это моя девушка, а не игрушка, я бы выскользнул из постели и сделал пометку в блокноте, чтобы не забыть.
Я сдерживаюсь, чтобы не засмеяться вслух.
Конечно, я не забуду.
Я никогда не забываю.
* * *
— Мама. — Я трясу ее своей маленькой ручонкой. — Проснись.
Затем отдергиваю руку, потому что ее кожа такая холодная. Сопли стекают на мою губу, и я вытираю их рукавом. Мама так много спит. Иногда я мечтаю о том, как она играет со мной или обнимает меня, чтобы согреть.