— Отпусти меня! — вопит она. Слезы текут по ее щекам, а в глазах застыло безумие.
— Что, блядь, с тобой не так? — рычу я. — Ты останешься здесь. Будь послушной. Не заставляй меня накачивать тебя наркотой.
Она не перестает извиваться, когда я стаскиваю с нее всю одежду. И вот она, полностью голая на белом ковре. Я жажду трахнуть ее прямо здесь, причинить ей боль и заставить истекать кровью на чистом мягком ковре.
— Пожалуйста, накачай меня, — просит она сквозь слезы. — Пожалуйста. Я не могу здесь оставаться.
Наркозависимая шлюха смотрит на меня, умоляя понять ее. Однако я ни хрена не понимаю. И, блядь, никогда не пойму. Возбуждение постепенно спадает, потому что игрушка напоминает мне мою чертову бестолковую мать, и мне приходится встать.
Ее обнаженное тело дрожит, глаза закрыты. Жалкое ничтожество. С разочарованным рычанием я хватаю ее одежду и быстро иду к двери.
— Душ и спать. Увидимся завтра, — говорю я сквозь зубы. — Сожалею, но пока я не смогу доверять тебе. Так что мне придется это сделать.
Она открывает глаза и ее губы складываются в форме крошечной буквы «О» Когда закрываю дверь спальни, последнее, что вижу, это не страх на ее лице, как я ожидал. Не ужас, от участи быть запертой в башне замка какого-то монстра. Нет.
Я вижу абсолютное опустошение.
Уныние, которое мне не доводилось видеть.
Печаль, которая вот-вот разорвет ее душу прямо передо мной.
Ненавижу этот взгляд.
Захлопнув дверь, я запираю ее снаружи, задыхаясь от раздражения. Эта игрушка принесла одни неприятности. Она сломана, и боюсь, что ее невозможно починить. Чтобы найти новую игрушку мне и так пришлось уехать из страны. И что? В итоге получить бракованную?
Черт! Я достаточно богат, чтобы не возиться с этой херней.
И заслуживаю самого лучшего.
И уж точно сломанной или грустной испорченной херни в моей жизни быть не должно.
Но все же…
Я не хочу возвращать ее. Не хочу избавляться от нее. Не хочу отказываться от нее.
Я хочу восстановить ее.
Хочу починить мою грустную маленькую игрушку.
А потом опасная мысль проникает в мою голову. Мысль, которая никогда даже не приходила мне в голову все те годы, пока я собирал и играл со своими игрушками.
Я хочу знать, почему она сломана.
Она
— О, Господь всемогущий.
Моя голова трещит из-за того, что прошлой ночью, после долгого горячего душа, я плакала перед сном. Поворачиваюсь, услышав незнакомый голос. Прижав к себе полотенце, я сажусь и щурюсь на мужчину.
Он великолепен.
Совершенно прекрасен.
Не опасно сексуален, как Брэкстон, но идеален, как модель с обложки «GQ». Темные джинсы, плотно обтягивают мускулистые бедра, небесно-голубая рубашка облегает накачанную грудь. У него огромные бицепсы, к ним так и тянет прикоснуться, чтобы узнать, насколько они твердые.