У меня даже слёзы на глаза навернулись от этой картины. Вон, и книжка у него одна единственная, и читает, наверное, по слогам, потому и пальцем по страницам водит. На полном серьёзе. Сидит, уткнулся в книгу, а палец по бумаге скользит. А я на него ещё ругалась. Неандертальцем называла. А тут трагедия. И секса ему, конечно, хочется. Кроме меня, ни одной девки в округе нет, ни с волком же ему спать.
Ой, об этом мне лучше не думать. Зато о волке стоило бы. Их дружба теперь выглядит совсем в ином свете. Может быть, это не обычная зверюга, а брат его? В смысле не кровный, конечно, брат, а этот, ну сводный или приёмный! Короче, с которым они вместе выросли, как Маугли. То, что волчара не сестрёнка — понятно невооруженным взглядом, сомневаться нет возможности. Такое шерстью не прикроешь. Братишка, однозначно.
О! Я всё поняла! С папкой и мамкой Халка что-то случилось, и тогда его к себе взяла волчица и воспитала вместе со своим волчонком, поэтому монстрила вырос такой большой и сильный, но совсем невоспитанный. Ах, ты ж несчастный! Может, мне тебя Маугли звать, а не Халком? И на лягушонка ты по цвету смахиваешь. Только для сиганья по лианам великоват. Да и нет их тут, ёлки одни.
Так, если волчара, что к нам ходит, твой брат, то где же тогда маманя? Тоже умерла, и вы теперь сиротки? Или живёт в лесу, и ты именно к ней шастаешь каждый день? Точно! Теперь зато понятно, зачем ты туда так регулярно ходишь и почему возвращаешься ни с чем. Да я прямо Шерлок Холмс! Такое сложное дело распутать, это вам не чихнуть.
Только откуда Халк тогда читать умеет? Я с сомнением взглянула на него ещё раз. Напрягла извилины, и ответ нашёлся тут же сам. Ну, конечно! Мамка с папкой успели научить, вот по этой же самой книжке. А потом померли и всё так и осталось в запущенном состоянии.
Вдруг Халк поднял на меня взгляд, видимо почувствовав, что я на него смотрю. Ох! Кажется, я недооценила силу его колдовства, у меня снова дыхание перехватило. Не пялься на меня, придурок, у меня какие-то странные ощущения из-за этого. Лучше бы ты мне опять нахамил, чем так изучающее смотреть. Чёрт, уши и щёки сейчас сплавятся. Чего тебе надо от меня, скотина?
— Лёля, — тихо позвал меня он.
Меня прямо чуть не разорвало от счастья. Запомнил! Знает! Никакого этого его дурацкого «Олё» нет. А Халк повторил. Да он меня убить, что ли так пытается? Сейчас передоз эндорфинов случится, или разорвёт от гордости.
Спокойно, спокойно, Лёля! Чего это я так обрадовалась? Подумаешь, этот тупица, наконец, выучил, как моё имя правильно произносится. Чего мне теперь ему памятник поставить? И не подумаю. Так и должно быть. Я, может быть, первая и последняя женщина, которую он видит в своей жизни, так что это имя должно врезаться ему не только в память, но выжечь дыру в сердце.